Бэби, я твой
Шрифт:
– Эй, – Бобби протянул руки в мольбе, – остынь. Я ведь ничего не делаю, зачем?..
– Ты мне всегда нравился, Бобби. И Кейли тоже хорошая девка. Неохота никому вредить, и, уж конечно, парню, который гонится за подружкой, чтобы вернуть обратно к себе в постель. Но босс говорит…
– Что, Джимми? Что такое Санчес может обо всем этом сказать?
– Ничего. Развернись.
– Слушай, ну я думаю, тут ошибка. Но если ты собираешься пристрелить меня, давай в лицо.
– Да не собираюсь я в тебя стрелять, черт побери. – Чейнз взмахнул рукой с пистолетом. –
Бобби оглянулся.
– Эту дверь? – До сих пор он даже не замечал ее.
– Ну да, открывай.
А какой у него выход? И Бобби открыл дверь, ощутив приятную волну воздуха, накатившую на него, потому что дверь вела в сарай-ледник. Дрожащими пальцами пытаясь достать свой собственный револьвер, Бобби затаил дыхание, ожидая, что пуля в любой момент прикончит его. И его жизнь оборвется. А правда, может ли человек услышать вылет пули, которая несет ему смерть? Да с такого близкого расстояния?
Вдруг его голова чуть не лопнула от ужасной боли, но ему хватило времени понять, что Чейнз не выстрелил, а рукояткой стукнул по голове. Бобби отключился, потеряв сознание.
Глава 13
Кэтрин отодвинулась от стола.
– Мне надо в туалет.
Рука Сэма мгновенно перекрыла расстояние, разделявшее их, и пришпилила ее запястье к столу, прежде чем она успела встать.
– Можешь подождать до автобуса.
Она взглянула на его руку, коричневую от загара, сильную, в которой ее собственная казалась бледной и слабой, похожей на картофельный росток, потом подняла глаза. На нее смотрели золотисто-карие бархатные, полные решимости его глаза.
– Нет, не могу, мне надо сейчас.
– Рыжая, я серьезно, придется подождать.
Кэтрин вскочила, другой рукой стукнула по столу и наклонилась к его лицу.
– Я выпила два больших стакана холодного чая и стакан воды. Мне надо в туалет. Если я не пойду, то прямо здесь будет лужа. – Она наклонилась еще ближе, ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от его глаз. – А если это произойдет, Мак-Кэйд, если я описаюсь на публике, можешь не сомневаться, что все кафе будет знать причину: ты не разрешил мне воспользоваться туалетом!
Последние слова она прокричала ему в лицо, и Сэм обратил внимание, что многие оторвались от своих тарелок и уставились на нее. Ему пришлось отпустить ее запястье. Он вынужден был признать свое поражение. Она разбила его наголову.
– Давай сюда сумку.
Когда ее сумка стукнулась о грудь Сэма, он чуть не свалился со стула, но все же успел прийти в себя и проследить за ней. Это нетрудно, на нее все оглядывались, открыв рот от удивления: как могло уместиться столько клокочущей ярости под маленьким розовым платьицем, обтягивающим, как чулок?
Если бы у Кэтрин была в руках сумка Кейли, она запустила бы ее в дальний угол туалета, в который ворвалась, словно ураган. А потом запинала бы ее, она гоняла бы ее по всему полу! Кэтрин с трудом узнавала себя сейчас. Но видит Бог, этот Мак-Кэйд достал ее! Он разозлил ее по-настоящему! Какого дьявола он
Внезапно поймав в зеркале свое отражение, Кэтрин резко остановилась и уставилась, открыв рот. Одна рука невольно потянулась потрогать лицо, но рука упала, и она отпрянула, увидев повторенное в стекле движение.
Господи!
Лицо ее, обычно бледное, сейчас пылало. Волосы стояли дыбом, особенно в тех местах, где она заколола их шпильками, вся копна накренилась набок, а некоторые прядки выбились и неопрятно прилипли к правой брови и к шее. На платье проступили темные пятна от пота. Казалось, ее розовое платье вот-вот лопнет от натуги. У нее был ужасный, вульгарный вид, нет, еще хуже, у нее дикий, сексуальный вид, она похожа – она похожа… О Боже.
Ну копия сестры. Наверное, это Кейли смотрит на нее из зеркала над стойкой.
Но причина, по которой она оказалась здесь, настоятельно напомнила о себе. Кэтрин ринулась в кабинку, пританцовывая на месте, пока задирала юбку и спускала трусы. Она оторвала бумажную защитную ленту и шлепнулась на сиденье.
О Боже, Боже! Когда произошла такая перемена? Как могло случиться, что она даже ничего не заметила? Она ли это, до сих пор носившая свободную одежду, перестала смущаться платьев Кейли? И почему ее хорошие манеры так безропотно и без всякой борьбы уступили место совершенно иным? Значит ли это, что такова другая часть ее натуры?
Для нее, с таким трудом воспитавшей себя, все, что началось с момента появления в ее жизни Сэма Мак-Кэйда, должно оскорблять ее.
А вместо этого абсолютно все в нем возбуждало, искушало, подталкивало на подвиги, да такие, на которые она никогда не была способна. Ей очень захотелось ударить его и убежать подальше.
И целовать. Снимать штаны с Сэма Мак-Кэйда, забираться к нему на колени.
Застонав, Кэтрин наклонилась вперед и уткнулась лбом в колени.
Нет, ей не понять. Ее должны пугать перемены, которые произошли за такой короткий срок. А вместо этого ей нравилось все новое. Где, черт побери, ее здравый смысл? Она ударила кулаком по колену. О, пожалуйста, ради Бога. Прекрати! Неужели не можешь найти получше место для раздумий, чем туалетная кабинка, где ты сидишь со спущенными до щиколоток трусами? Это бессмысленно. И чем скорее она вернется в кафе, тем лучше, иначе Сэм примется барабанить в дверь.
Подумаешь, большое дело, Кэтрин пыталась привести себя в чувство и с помощью логики оправдать свое состояние. Просто она развлекается. У нее украли отпуск, путешествие по Европе, и что плохого, если она пытается развеяться? Этот вариант отдыха, может, даже лучше, чем одинокое катание по старым европейским городам. Помериться силами с Мак-Кэйдом интересно, увлекательно и, главное, совершенно безопасно. Ничем плохим это никому не грозит.
Она встала, привела в порядок одежду, выпрямила спину, спустила воду, потом открыла дверцу кабинки и шагнула вперед.