Бедная Настя. Книга 2. Превратности любви

Езерская Елена

Спустя неделю от начала страстной переписки с таинственной незнакомкой, Александр творил очередное послание в рифмах, когда был застигнут за этим занятием Николаем. Цесаревич был настолько упоен своими чувствами, что даже не заметил вошедшего в его кабинет императора.

— И ожила душа моя в надежде,/ Я снова жизнь на свете возымел… Нет… Я снова жить на свете захотел./ Поверь, не ведал я такого прежде.Нет! Белиберда… Поверь, не ведал я такого прежде./ И чувствовать так сильно

не умел…Мило, очень даже мило. И чувствовать так сильно не умел…Неплохо, неплохо, — советовался сам с собою Александр, торопясь обмакнуть перо в чернила и записать вдруг удавшиеся ему строки.

— Александр, хочу напомнить Вам, что вот уже неделю Вы избегаете своих прямых обязанностей наследника престола. Завтра состоится заседание Государственного совета, в коем Вы с некоторых пор состоите наблюдателем, если, конечно, Вы еще помните об этом…

— Да, Ваше величество! — Александр подскочил в кресле, как ужаленный, и пребольно ударил коленку о крышку стола.

— Должен Вам сказать, сын мой, что меня очень радует та серьезность, что стала появляться в Вас в последнее время. Вижу, Александр, Вы нашли в себе силы оторваться от сердечных переживаний.

— Я очень стараюсь, — кивнул цесаревич, не уловив в словах отца подвоха.

— Что же, теперь я за Вас абсолютно спокоен, сын мой.

Император выразительно посмотрел на Александра, поспешно прикрывшего рукой свое сочинение, и, выйдя из кабинета наследника, направился в покои государыни.

— Вы сегодня опять не в духе, — отметила Александра. — Случилось что-то важное?

— Важное и требующее немедленного решения. А посему я намерен ускорить приготовления к официальной церемонии бракосочетания нашего сына и наследника с принцессой Марией.

— Но почему? Зачем такая спешка?

— Затем, что я застал сегодня Александра за сочинением каких-то малозначительных рифм, и вид у него при этом был весьма глупый.

— Вы хотите сказать, что наш сын опять влюблен?

— А как еще можно объяснить появление на свет подобных фраз — «Поверь, не ведал я такого прежде, И чувствовать так сильно не умел»?

— И Вам не пришло в голову, что это принцесса Мария так вдохновила его?

— Как раз наоборот, я абсолютно уверен, что предмет его страсти — кто-то из фрейлин. И подозреваю, что произошло это не без Вашего участия!

— Нет-нет, — поспешила объясниться Александра. — Смею Вас заверить, Нике, я здесь ни при чем!

— В самом деле? — Николай пристально посмотрел в глаза жены и почему-то ей поверил. — Тогда тем более обстоятельства требуют Нашего вмешательства. Я прошу Вас объявить принцессе и Александру о семейном ужине, на котором я намерен объявить о своем решении.

— Но наш сын просил не торопить события!

— Не я тороплю события, сударыня, — тоном, не допускающим пререкания, сказал Николай, — обстоятельства вынуждают Нас действовать, ибо, как говорится, промедление смерти подобно!

—

О чьей смерти Вы говорите, отец? — на пороге комнаты стоял Александр. Лицо его пылало — ни дать ни взять принц Датский.

— Вы забываетесь, опять входите без доклада, Александр! — повысил голос Николай.

— Это Вы забываетесь, Ваше величество! Это покои императрицы, моей матери. И никто не может указывать мне, как и при каких обстоятельствах Ее навещать.

— И Вы в очередной раз хотите уверить меня, Шарлотта, что сын мой груб с отцом не с Вашего попустительства? — Николай с уничтожающим взглядом обернулся к. Александре.

— Не смейте впутывать матушку в Ваши интриги!

— Что?!

— Сашенька, умоляю, опомнись, не груби императору! — Александра бросилась между отцом и сыном, пытаясь остановить разгорающуюся ссору.

— Вот именно, императору! — вскричал цесаревич. — А я-то по наивности думал, что все это время разговариваю с отцом. Я думал, Вы понимаете меня. Я надеялся, что хотя бы это право, выбрать себе жену, Вы оставите за мною. Я просил Вас, дайте мне время, чтобы привыкнуть к своей новой роли. И что же, Вы снова принуждаете меня?!

— Что же, если Вы все слышали, то думаю, не стоит повторяться. Сегодня мы ужинаем, и завтра на Государственном совете я объявлю о вашем бракосочетании.

— Вы можете делать все, что Вам заблагорассудится, Государь! — поклонился отцу Александр. — Но ужин — это все же лишние траты.

— Хорошо, обойдемся без ужина простым объявлением.

— Вы не поняли, государь. Ужина не будет. И свадьбы тоже не будет. Я прошу Вас тотчас же отправить принцессу Марию домой.

— Саша! — только и могла вымолвить императрица.

— Пусть возвращается в свой мизерный Дармштадт. Она еще молода и составит себе со временем хорошую партию. Я же намерен жениться по любви. И никакая сила на свете не изменит моего решения, — Александр выговорил эти слова быстро, не давая родителям никакой возможности вставить хотя бы слово в свою тираду, и без оглядки выбежал из покоев императрицы.

Глава 3

Судьба любви и будущее государства

— Входите, Егор Францевич, — Александр сдержанно кивнул вошедшему в его кабинет министру, финансов.

— Я, быть может, не вовремя? Вижу, Вы чем-то озабочены.

— Что вы! Моя озабоченность совершенно иного свойства. Она не касается государственных дел, и не стоит обращаться на нее слишком большого внимания. Присаживайтесь, я имею все намерения серьезно поговорить с вами о вашем проекте.

Канкрин с благодарностью поклонился и присел в одно из кресел напротив рабочего стола цесаревича. Он видел: Александр был явно расстроен и сейчас всеми силами старался справиться с эмоциями, отвлекавшими его от предстоящего разговора. За несколько лет, проведенных подле наследника и своего ученика, Егор Францевич хорошо изучил характер Александра и не торопил его.