Бедная Настя. Книга 2. Превратности любви

Езерская Елена

— Андрей, что бы ты ни натворил, я не перестану быть твоей сестрой, и всегда буду любить тебя.

— Но ты же не знаешь!..

— Так расскажи, — улыбнулась Лиза.

— Все это очень серьезно. И очень глупо! Даже не знаю, с чего начать.

— Андрей, не пугай меня. Неужели ты передумал? Ты дал согласие на мой брак с Забалуевым?

— Нет, родная, нет! — воскликнул Андрей. — Речь идет о совсем другой свадьбе. Я говорю о моем будущем, о нас с Наташей.

— Разве вашим отношениям что-нибудь угрожает?

— Да, и эта

угроза — я сам, — Андрей выдержал паузу и, собравшись с духом, признался. — Уже какое-то время у меня близкие отношения с другой девушкой, ты ее знаешь, — с Татьяной.

— Что? — растерялась Лиза. — Ты говоришь о нашей Татьяне? Но как же… как же так? Таня нам как сестра!

— Когда ты пропала, мы стали неразлучны с Татьяной — повсюду искали тебя, весь лес обошли. И вдруг… я и сам не знаю, как это случилось! Мы вдруг поняли, что очень дороги друг другу. Мы… как это объяснить словами?! — Андрей встал и принялся ходить по комнате.

— Но ведь ты женишься на княжне Репниной. Боже мой, бедная Таня!

— Я запутался. Я не хочу ее обижать. И Наташу не хочу обижать. Не представляю, как она к этому отнесется, когда узнает обо всем. Остается надеяться, что ее любовь ко мне пересилит оскобленное самолюбие.

— Ее любовь, ее чувства? А как же Татьяна? Андрей, скажи мне — ты любишь Таню?

— Татьяна — чудесная девушка, чистая, открытая. Но я не знаю, люблю я ее или нет.

— Однако как же ты различаешь, любовь это или не любовь?

— Любовь? Любовь — это соприкосновение душ…

— Весьма туманное объяснение, — нахмурилась Лиза.

— Хорошо, я постараюсь объяснить тебе. Как-то мы были на балу. Там одна старая графиня с вечно трясущейся головой — да, с ней еще была такая маленькая тощая собачонка — так вот, графиня рассказывала своим скрипучим голосом утомительные истории о блистательной юности, время от времени нюхая табак, отчего делала огромные паузы, чтобы чихнуть. Тут принималась тявкать ее противная маленькая собачонка. Из вежливости гости терпели — слушали то полусумасшедший бред, то чих, то гавканье, тайно умирая от скуки и про себя даваясь от хохота. Пока кто-то не выдержал, и раздался такой живой, очаровательный смех…

— Наташа?

— Да, это была Наташа. Она смеялась так заразительно, что и я засмеялся, и вместе мы бежали из залы — на воздух, где не надо было изображать чопорное приличие и дослушивать всю эту чушь до конца. Вдруг я понял, что мне с ней невероятно легко. И что я всю жизнь готов был вот так болтать о всякой чепухе — и смеяться.

— Но если ты любишь Наташу, зачем тебе Татьяна? — задала прямой вопрос Лиза.

Андрей смутился. Он еще метался в поисках ответа, когда пришла та самая Татьяна, не понимая, почему оба они смотрят на нее с неподдельным ужасом. Она позвала господ вниз — приехал господин Забалуев, и матушка велела всем собраться, господин Забалуев обещал сделать какое-то важное сообщение.

— И, кажется, я знаю, какое именно, — сквозь

зубы процедил Андрей, когда Татьяна вышла, чтобы звать Соню.

— Он в курсе? — догадалась Лиза.

— Забалуев видел нас с Татьяной, когда мы целовались, — вынужден был признать Андрей. — Он угрожал мне, если я не перестану противиться вашей свадьбе, открыть эту тайну при матушке.

— О чем ты только думал, Андрей? — укоряюще вздохнула Лиза.

— Не знаю, я вообще не думал. Но ты должна мне верить, я не поддамся на шантаж этого мерзкого старика. Я предпочту сам во всем признаться.

— И поставить Татьяну под удар?

— Об этом я пока не думал…

— И кто сказал, что ты умный? — перевела все в шутку Лиза. — А теперь пойдем в гостиную, нас уже ждут. Возможно, этот господин всего лишь блефует, хочет запугать нас.

Картина, которую они застали внизу, разнообразием не отличалась: княгиня Мария Алексеевна сидела по обыкновению на диванчике, рядом нависал и что-то нашептывал ей на ушко лысый и противный Забалуев. Соня скромно держалась поодаль, Татьяна с понурым и покорным видом ждала приказаний у двери.

* * *

— А, вот и вы, мои милые, — разулыбалась Долгорукая. — А нам Андрей Платонович что-то очень важное объявить пожелал. Нуте-с, Андрей Платонович, мы слушаем вас.

— Даже не знаю, с чего начать, — Забалуев переминался с ноги на ногу, как будто и впрямь испытывал сильнейшие сомнения. — Дело ведь, так сказать, деликатное, хотя и житейское… В общем, сын ваш, Андрей Петрович, как вы могли заметить, в последнее время зачастил в поместье. Матушке с делами помочь, с сестрами повидаться…

— Да вы никак ему в воспитатели намерились? Не поздновато ли, младенец-то уже изрос, однако, — рассмеялась Долгорукая.

— Никак нет, у меня расчет тоньше и вопрос позабористей, — Забалуев вызывающе посмотрел на Андрея.

— Господин Забалуев, если и есть что-то, что я должен сказать маменьке, я предпочту это сделать сам, — перебил его Андрей и подошел к княгине. — Я должен признаться. Точнее покаяться…

— Надеюсь, вы не будете против, если я тоже буду присутствовать при вашем раскаянии, Андрей Петрович? Я хочу все знать о своем будущем муже.

В гостиную легкой походкой вошла Наташа, и слуга, не успевший объявить о приходе неожиданной гостьи, заметался за ее спиной, пытаясь взглядом вымолить себе прощение у гневливой и скорой на расправу Долгорукой. Но уж Андрей-то точно знал — остановить Наташу не мог никто, и уж если она чего захотела, ей вряд ли кто указ и преграда.

— Наталья Александровна, — нараспев потянула Долгорукая, — как я рада! Идите ко мне, деточка! Присаживайтесь. Право, я уже и не верила, что Андрюша решится довести дело до обручения. Соня, Лиза — поздоровайтесь с княжной! А это вот, познакомьтесь, сосед наш, предводитель уездного дворянства, Андрей Платонович Забалуев. Княжна Наталья Репнина.