Бедная Персефона
Шрифт:
— Да ну что вы, — Юля, как всегда, была тактична, — мы ж только поздравить!
— Ничего не хочу знать, — вмешался я, — сейчас пиццу закажем и посидим, я даже по такому поводу выпью!
Алена посмотрела удивленно.
Еремей поймал мой взгляд:
— Ну если уже Страхов запил, отказываться нельзя.
Мы быстро расселись по машинам и вся шумная толпа хлынула к нам.
Пока девчонки возились на кухне, мы собирали стол и беседовали:
— Ну и как ощущения? — спросил меня Лёня.
— Что ты имеешь в виду? — я вопроса не понял.
— Каково это
— Это… — я задумался, — наверное, таких слов еще не придумали, но мне просто хорошо.
За столом наши беседы то и дело прерывали крики «Горько!». И каждый раз, когда я касался губ моей новоиспеченной жены, мое сердце выпрыгивало из груди.
Уже под вечер, немного хмельные, наши гости стали расходиться, разбившись по парам.
— Спасибо за все! И ждем Вас в апреле на настоящей свадьбе, это так разминка, — я улыбнулся и закрыл дверь.
Алена возилась с посудой. Я молча подошел, взял ее за руку и повел в спальню. А потом просто дерганул за завязки ее сарафана, и отбросил в сторону ненужную одежду. Она стала быстро расстёгивать мою сорочку и уже через минуту мы были обнажены.
Я бережно уложил ее на матрас, не отрываясь от измученных губ, и проходясь руками по всем ее изгибам, от чего тело Алены моментально покрылось мурашками. Она еще сильнее обвила мою шею, а я не мог оторвать взгляда от ее голубых глаз, не мог приказать себе не сходить с ума от запаха ее волос. Каждое прикосновение сейчас было, как электрошок, я чувствовал ее каждой клеткой своего изнывающего от желания тела. Мои губы исследовали ее всю, не оставляя без ласк ничего. И только после долгой прелюдии, я наполнил свою жену до предела. Она застонала и этот стон показался мне самой прекрасной мелодией, которую я когда-либо слышал. Медленные движения перешли в резкие толчки и она уж пульсировала изнутри, доставляя этим мне неземное удовольствие.
— Я люблю тебя, Алена Страхова, — я прохрипел на ухо и взорвался в ней.
Сейчас во всей вселенной мы были только вдвоем, обнаженные и счастливые, а еще немного женатые.
35.
Алена
Кто-то сказал: «Нужно принять неизбежное и жить дальше!». А как вот его принять? И неизбежное ли оно? Хух, Алена, о чем ты думаешь постоянно. Спутанные мысли в твоей голове напоминают оставшийся на полу серпантин после новогоднего бала. Где начало, где конец? Ты теряешь концентрацию, а работа теряет тебя! И вроде выспалась, и якобы здорова, и даже где-то, можно сказать, счастлива, но тебя постоянно гложет странное беспокойство. И даже не так! Это тревога, которая, как ржавая вода, наполняет сосуд твоего терпения.
— Госпожа Страхова, ты чего не здороваешься! — меня окликает Аполлонов.
— Леня, ничего личного, просто задумалась!
— Тебе много думать вредно!
— Зато тебе полезно иногда голову напрячь, чего цепляешься!
— Вижу, что ты грустная какая-то. Понимаю даже причину: он еще не уехал, а ты его провела мысленно небось.
— Аполлонов, кыш из
— Их переименовали — теперь они носят гордое имя «Кафедра клинической неврологии, психиатрии и наркологии». Ой, они там такие веселые, такое рассказывают, можно самому по фазе сдвинутся, зря ты с нами не пошла. Иногда даже наливают, когда день удачный.
— Мне дурдома и так хватает: и у нас на кафедре, и в целом!
Аполлонов мечтательно заметил:
— Весь мир — дурдом и люди в нем… придурки!
— Лёнь, ты чё? Откуда такая тяга к поэзии?
— Навеяло!
— Как у вас там, в «подземном мире», дела?
— Так Страхова своего и спроси…
— Мы не разговариваем уже второй день…
— Тю вы — чудики! Только поженились и ссоритесь.
— Мы не ссоримся, а каждый отстаивает свою позицию. Молчаливый протест по мнению семейных психологов — наиболее гуманный способ решения спорных вопросов.
— Ой, Страхова, дрянь твои книжонки, надо их на самокрутки пускать уже.
— Тебя Иван Василевич не кусал часом? Уже все его манеры перенял. Леня, ты легко внушаем!
— И легко возбудим! — он положил мне руку на плечо.
В этот самый момент, видимо в поисках своего ассистента, зашел сам гроза "подземного мира". И поскольку мы не разговариваем, посмотрел на меня так, что мне в пору было в этот самый подземный мир провалиться. Вот еще любит зыркать своими синими глазами, думает, что я его боюсь!
— Аполлонов, ты тренинг по сексуальным домогательствам на рабочем месте проходил? Или проспал?
— Там такая тренерша была, что надолго отбила вкус к жизни. Но пару трюков, как домогаться на рабочем месте и не быть застуканным, я все-таки почерпнул.
— И оттачиваешь мастерство на госпоже Страховой?
— Ну что ты, Василич, твоя прекрасная супруга неприкосновенна…
— А спроси-ка, Леонид, у моей супруги, не хочет ли она пойти пообедать!
— Вань, ты чё? Алена ж тут перед тобой и вроде ж не глухая… А вы же не разговариваете!
— Алена, ты не хочешь… — начал Аполлонов.
— Спасибо, Лёнечка, как ты заметил, я — не глухая, так вот передай господину Страхову, что я сыта по горло, и он бы тоже должен быть сыт! Столько моей крови выпить!
— Леонид, передай госпоже Страховой, что, если бы я выпил хоть каплю ее отравленной крови, мы бы сейчас не беседовали.
Меня даже подкинуло. И за этого гнусного злослова я вышла замуж, да еще и по своей воле! Первые 5 дней нашего брака прошли, как на облаке, мы наслаждались жизнью и друг другом, а вот с шестого дня все пошло не по плану. Вначале мы поспорили насчет штор на кухне, потом потеряли ключи и пока искали изрядно поссорились. Потом я получила нагоняй за свои волосы в стоке, а Ивану прилетело за то, что я ночью пошла в туалет, а он мою часть кровати заправил. Пранкер доморощенный. И так слово за слово, и чтобы не разругаться вдрызг, мы приняли решение — не разговаривать, во избежание инцидентов.