Бедная попаданка, богатая попаданка
Шрифт:
– Очень на это надеюсь.
– Хорошо, велю парням молчать, чтобы она там с ними не делала, – выдохнул протяжно мужчина, обдав новой порцией горячего дыхания, совсем немного отодвинулся. – А теперь уходи прочь.
И заорал куда-то вглубь темного, без окон коридора.
– Вальин! Уведи леди.
Как он там его вычислил, в темноте? Ведь мальчишка-оруженосец действительно мигом выскочил откуда-то, будто только и ждал, что его позовут.
Следующие несколько часов мающаяся от беспокойства Лиза провела в своей комнате.
Нанка уже успела заранее распорядиться
А затем, сидя и просушивая волосы куском ткани – вернее, ей помогала их просушивать Адди, хотя попаданке все еще было неловко использовать детский труд – Лиза думала о рассказе Мрии. О судьбе ее матери и о своем положении.
Ее, Лизу, как иномирянку, назвали леди, но заставили выйти замуж за непонятно кого, навесили кучу ограничений, даже одной из дома выйти нельзя. Плохо. Но быть простолюдинкой здесь еще хуже. С одной стороны – свобода хоть какая-то – на рынок можно самой уйти, но с другой – вообще же никаких прав! Любой вышестоящий – то есть даже любой мужик – может приказать, например, заткнуться или как-то иначе обидеть.
Здесь для спокойствия женщины у нее должен быть мужчина, в идеале законный муж. Но у простолюдинки – то есть если... когда Лиза сбежит, то баронессой-то она уже не будет – нет раздолья в выборе супруга! Никакой знатнорожденный в жену "простую бабу" не возьмет, хоть какой бы красивой или умелой она ни была, здесь знатные даже на богатых купчихах не женились. Но проблема даже не в особом положении знатных, которым дозволено многое, даже принудить женщину к сожительству, а что только они здесь получают хоть сколько-то приличное образование. С обычными простолюдинами Лизе попросту не о чем будет говорить!
Она-то и на солдат своего муженька лишний раз не смотрит именно потому, что тех шуточек и их разговоров, которые случайно слышала, ей хватило, чтобы понять – ну не хочет она с ними общаться! Хотя солдаты по иерархии выше крестьян, некоторые даже грамоту знают. Виконт Фалмут хоть и спесивый нарцисс, но с ним было интересно обсуждать виноделие. Роланд тоже знатнорожденный, и если бы он меньше "лапал" ее своими игривыми взглядами каждый раз, то с ним могла бы чаще разговаривать. Муж – молчун. С другими мужчинами ей не довелось пообщаться – их попросту не подпускали к ней. Так что пока у нее слишком мало данных о местных мужиках.
Вот и как ей планировать свою будущую жизнь? Уже даже не о деньгах речь, а о том, возможно ли в этом патриархальном мире личное счастье для нее? Допустим, сбежит она благополучно в Рордонию и... что? Рано или поздно она обустроится, захочется ей любви и мужского
И, может, она бы как-нибудь приноровилась, Мрата же не торопится замуж, и вроде ей нормально живется, но ломать еще и жизнь своих будущих детей? Десятилетняя Адди должна работать, уже несколько лет батрачит, чтобы господа не выгоняли их с матерью – нахлебников здесь не держат, даже если это дети. У Мрии тоже жизнь была нелегкой, при ее-то невероятных умениях к целительству и знаниях. Неужели ее будущих детей в этом мире ждет такая же участь?
В общем, сложно все.
Глава 21
Драр Такари
– А теперь уходи прочь, – сказал Драр, отодвигаясь от своей жены.
От такой красивой, непостижимой, дерзкой, как колючий репей у дороги, но при этом одновременно нежной, будто нераскрывшийся бутон изысканного цветка в господском саду. Как у нее получается быть одновременно такой разной?
Как же это его будоражит! Так что пусть она быстрее отойдет, уйдет подальше с его глаз, он и так едва сдерживает всколыхнувшуюся внутри жаркую волну.
Льиза пугается его малейшего внимания, но совершенно не боится дерзить, настаивая на своем, будто... мужчина? "Признайте, что я умею принимать правильные решения" – подобное ему в иной раз даже старина Ульф остережется вот так нагло заявить в лицо. Чем больше он за ней наблюдает, тем больше верит, что в ее мире она обучалась управлять целым постоялым двором. Она действительно ведет себя на равных с мужчинами! А как она с виконтом разговаривала?!
Даже он, барон, не имеет права дерзить графскому наследнику, а она?! Ткнула носом графеныша в семейное воспитание, затем заявила, что их разговор перестал ей быть интересным.
Перестал ей быть интересным!
Разговор с наследником одного из самых влиятельных и богатых родов Арагонии!
Какая женщина посмеет подобное сказать в лицо... даже своему супругу? Не говоря уже о мужчине выше по положению?
Никакая, кроме его иномирянки.
И Драр с удивлением отметил, что ему это нравится. Нравится эта несносная, непокорная, непостижимая женщина. Она сказала тогда "шизаутая"? Непонятно, что за слово такое, но как раз это дикое и несовместимое в одном слове сочетание звуков как раз подходит его женушке. Откусит себе язык и выплюнет в рожи палачей? Она, конечно, солгала, хотя... Нет, он уже ни в чем не уверен рядом с ней.
Как же интересно наблюдать за ней и гадать, что она учудит в следующий момент! Потребовала за разговор деньги с виконта – с чужого мужчины?! просто за разговор?! при муже?! – и при этом запрещает юным слугам работать! Даже как-то помощь Ваильна не хотела принимать, хотя парень-то уже взрослый! И каждый раз его оруженосец тушуется, когда Льиза придерживает с господского стола для него какую-то сладость, наравне как и для той мелкой девчонки-служанки. Как сказать ей, чтобы прекратила, а то воины уже засмеяли парня?