Бедняга Смоллбон. Этрусская сеть

Гилберт Майкл

Здоровяк вздрогнул. Колени его подломились и он рухнул, не отпуская Меркурио, который, похоже, лишился чувств. Тогда, схватив ближайшую бутылку, Тина вырвала пробку и плеснула содержимым в лицо Меркурио.

Тот дико закашлялся, сел и заорал:

–  Перестань! Ты что делаешь? Ведь это джин!

Мария застонала и перевернулась на живот.

–  Слава Богу, - сказала Тина.
– Я боялась, что она отдала концы.

–  А что с этим бандитом?

–  С ним? Может я его и убила, но мне плевать.

Меркурио

посмотрел на тела на полу, взглянул на Тину, все ещё сжимавшую кий, потом на себя и расхохотался.

–  Знаешь что?
– сказал он.
– Пожалуй, нам лучше смыться. И немедленно. Я отвезу тебя к нам домой.

Тина колебалась. Потом сказала:

–  Ну ладно. Надеюсь нас никто не заметит. Выглядишь ты просто ужасно. И этот кошмарный запах…

До виллы Рассена они добрались без помех. Поставив машину, Меркурио подвел Тину к боковому входу.

–  Так мы попадем прямо в мою спальню.

–  В твою?!

–  Послушай, ну в чем дело? Пошли!

В спальне он придвинул Тине кресло, налил ей рюмку коньяку и исчез в ванной с кипой чистой одежды. События в кафе явно укрепили его уверенность в себе.

Появившись через двадцать минут, снова был как огурчик.

–  Ну, так гораздо лучше, - сказала Тина.
– Хоть джином больше не несет. Прости, что я на тебя его вылила, думала, это вода.

–  Ты здорово держалась, - сказал Меркурио.

–  И ты тоже. Чуть не откусил ему ухо.

–  Ну ладно, все в порядке.

Они долго молча смотрели друг на друга.

–  Ты знала, что у меня есть такие способности?

–  Догадывалась.

–  Потому меня Бруно и усыновил. Искал Тагета.

–  Кого?

–  Тагета. Это один из этрусских богов. Этруски верили, что время от времени рождается дитя по имени Тагет, одаренное божественной силой.

–  И как его узнать?

–  Это должен быть ребенок, совершенный во всех отношениях - и телесно, и духовно.

Иметь идеальное телосложение и преуспевать во всех видах спорта. Но дело не только в теле, но и в уме. Мои способности проявились уже в раннем возрасте. С детства я блестяще считаю в уме. В семь лет демонстрировал свое умение в университете Перуджи - это университет Бруно - на кафедре математики. Перемножал в уме семизначные числа и извлекал корни из пятизначных.

–  Надо же!
– сказала Тина. События этого вечера и алкоголь вызвали у неё непреодолимое желание поспать, но Меркурио явно поймал второе дыхание.

–  Это ещё не все! Таких чудо-детей полно, и они быстро иссякают, но мои способности все росли. В девять лет я начал интересоваться топологией и комбинаторикой, в одиннадцать - статикой и динамикой, в двенадцать - дифференциальным исчислением.

–  И это тебе хоть как помогло? Это что-то дает - знать подобные вещи?

Меркурио встал, утратив несколько свою божественную спесь.

–  Я покажу тебе, зачем это нужно, -

сказал он.
– Иди за мной.

По узкой лестнице они спустились в подвал, прошли длинный коридор и оказались перед массивными дубовыми дверьми, которые Меркурио открыл одним из своих ключей.

–  Господи!
– воскликнула Тина.
– Что это?

–  Гробница Бруно.

–  Тут его похоронят?

–  Он так задумал.

–  Со всеми этими горшками и статуэтками и всем остальным? Разве они не стоят бешеных денег?

–  Стоят, - равнодушно отмахнулся Меркурио.
– Но это все ерунда. Взгляни лучше сюда. Нет, чуть пониже, вот сюда. Постучи-ка.

–  Это не камень, а металл.

–  Это дверь сейфа. Сталь замаскированная под камень. Хитро, да?

–  Как она открывается?

–  Вот так.
– Меркурио достал из кармана нож, сунул лезвие в щель и квадратная плитка отошла, открыв циферблат.

–  Ты знаешь код?

–  Код не знает никто, кроме Бруно. По крайней мере, он так думает.

Тина вгляделась в цифры на диске. Теперь всякий сон с неё слетел. Покрутила пальцем стальной диск, пощелкивавший при каждом движении. Набрала несколько раз по восемь цифр в разном прядке.

–  А, черт, - вздохнула она.
– Это сколько же нужно пытаться, чтоб угадать? Если, конечно, не знать верную комбинацию.

–  Ну, ряд из восьми последовательных чисел - от 1 до 9, кроме нуля - дает сорок три миллиона сорок шесть тысяч восемьсот двадцать один вариант. И если даже по шесть секунд на попытку, и повторять их без остановки - это примерно восемь лет, пятьдесят восемь дней и девять часов.

–  Примерно?

–  Я не учитывал високосные годы.

–  Лучше я пробовать не буду, спасибо.

–  И не надо. Мне случайно удалось найти нужную комбинацию.

–  Как?

–  Ну, другому бы это было трудно, - скромно признал Меркурио.
– Отец, как ты видишь, пускает меня сюда, у меня есть ключ. Несколько раз он открывал сейф в моем присутствии. Старался при этом, чтобы я держался подальше и не видел, какой набирает код, но он не знал, что я запомнил, какие цифры стояли на циферблате и сколько раз он повернул диск по часовой стрелке и против. Тем самым я резко ограничил число сочетаний и из них определил ту самую комбинацию, которая нужна.

Говоря все это, Меркурио тонкими белыми пальцами поворачивал циферблат, и Тина нетерпеливо заглядывала ему через плечо. Она была настолько увлечена, что не заметила тень, упавшую из распахнутой двери, и не услышала тихих шагов у себя за спиной.

И тут произошли сразу три события.

Меркурио набрал последнюю цифру, ухватил рукоятку и дернул её. Дверь сейфа немного приоткрылась. И тут же через его плечо протянулась рука и захлопнула дверь.

–  Не думаю, что отец ваш будет в восторге, - сказал Даниило Ферри.