Бедняга Смоллбон

Гилберт Майкл

– Он живет на втором этаже, – сообщила миссис Таккер. – Там две комнаты, а в чулане – газовая плита на двоих с жильцом с третьего этажа. Идите туда поосторожнее, линолеум отстает, я вечно твержу, что когда-нибудь все мы сломаем шеи.

Мисс Корнель очутилась в узком коридорчике, по которому миссис Таккер привела её к дверям комнаты, на которых, как увидела через её плечо мисс Корнель, была приколота визитная карточка:

«МАРКУС СМОЛЛБОН, эсквайр» а в её левом нижнем углу было приписано:

«так же вилла Карпеджи, Флоренция».

– Господи, – воскликнула мисс Корнель, –

так у него ещё и дом в Италии?

– Ну да, – подтвердила миссис Таккер. – Мистер Смоллбон – человек особенный. У него там в квартире столько всего, не поверите. Одни редкости. Мне все время там приходится вытирать пыль.

С этим замечанием, произнесенным наполовину как объяснение, наполовину как извинение, миссис Таккер извлекла из таинственных глубин своего одеяния ключ и открыла дверь.

Содержимое комнаты действительно было незаурядным. Вдоль трех стен стояли застекленные стеллажи с монетами, медалями, камеями, интарсиями и множеством предметов, которые походили на большие рыбьи скелеты. На верху стеллажей и полках над ними стояли стройными рядами статуэтки, фигурки и невзрачные глиняные сосуды в темных тонах умбры и сиены.

– Да тут присесть некуда, – заметила мисс Корнель.

– Еду я приношу ему в спальню, – сообщила миссис Таккер, которую это совсем не удивляло, словно она привыкла к странностям своих жильцов. Один из них разводил попугаев, другой был членом братства уэлльских буддистов.

– А когда вернется?

– Понятия не имею.

– Ну, а когда уехал?

– Месяца два назад.

– Что? И он вам не сказал – и никогда не говорил, когда уезжал? Как же он платит за квартиру?

– Ну, если вас беспокоит плата за квартиру, – заявила миссис Таккер, то не стоит. Он платит мне всегда за полгода вперед. И у него свои счетчики за газ и электричество. Я не интересуюсь, куда и когда он ездит. Мне все равно. В прошлом году он тоже уезжал на три месяца.

Мисс Корнель кивнула. Это она хорошо помнила. Старик Хорниман тогда превзошел сам себя, чтобы разыскать того для подписания важного документа.

И тут ей кое-что пришло в голову.

– А его почта?

Миссис Таккер показала на кучку конвертов на комоде.

– Вот, – сказала она, – по большей части счета.

Мисс Корнель торопливо просмотрела конверты. Три из них были, как она и ожидала, от фирмы «Рамболд и Картер» от 23 февраля, 16 числа прошлого месяца и 8 числа текущего месяца. Остальные – действительно проспекты и счета.

– Ничего не поделаешь, – разочарованно сказала мисс Корнель. Передайте, пусть позвонит нам, когда вернется. Дело действительно важное.

– Я передам, – пообещала миссис Таккер.

3. Утро вторника

ОБЪЯВЛЕНИЕ НАДЛЕЖАЩЕГО ПОРЯДКА

Наследуемое имущество как правило должно быть размещено в проверенных и легко реализуемых ценностях.

Кроме католической церкви, которая признана крупнейшим специалистом по человеческой психологии, никто не сможет раньше адвоката почуять отдаленный душок зарождающегося скандала – тот самый неуловимый душок, который извещает, что где-то что-то не в порядке.

I

Мистер

Бёрли только высказал вслух неприятные предчувствия своих коллег, когда на следующее утро сказал мистеру Крейну:

– Но ведь не сгинул же он со света. Нам нужно его найти.

– Неприятная история, – согласился мистер Крейн. – Кстати, кто ещё опекун этого наследства?

– Он – и никто другой, – расстроено сообщил Боб. – Одним был мой отец, вторым – мистер Смоллбон.

– Разве после смерти Абеля не назначили нового душеприказчика?

– Нет. По крайней мере до сих пор.

– А кто имеет право назначить нового опекуна?

– Я полагаю, второй душеприказчик.

– Так значит если не удастся заставить Смоллбона вернуться в Англию, придется нам нести все судебные издержки.

– Я не уверен, что Смоллбон за пределами Англии, – заметил Боб. – Его хозяйка сказала только, что он куда-то уехал. Это в прошлый раз он был в Италии.

– Это бессмыслица. Наверняка он оставил адрес. Никто не исчезает в никуда. И ещё когда он душеприказчик по завещанию.

– Но он так поступил, – настаивал Боб. Он всегда немного побаивался мистера Бёрли, и то обстоятельство, что теперь они были теоретически равноправными партнерами, это ощущение никак не уменьшало.

– Что если нам с недельку подождать?

С полумиллионом ценных бумаг на шее, – буркнул мистер Бёрли. – Это вам не вклад в сберкассе. В любую минуту может возникнуть необходимость новых инвестиций. И так удивительно, что вы так долго ждали.

Реплика была явно тенденциозна, и Боб покраснел. Мистер Крейн поспешил ему на помощь.

– Что если нам воспользоваться случаем и разобраться с этими ценными бумагами? Ведь придется назначать нового душеприказчика, а это так и так делать ревизию. И заодно придется провести финансовую экспертизу, не нужно ли нам инвестировать капитал другим образом.

– Я этим займусь, – благодарно согласился Боб.

– А где, собственно, они? – поинтересовался мистер Бёрли.

– В закрытом архиве. Я скажу Коккерилю, чтобы принес их нам.

– И заодно можете подвести итоги по счетам, которые лежат в том же ящике, – предложил мистер Крейн.

– Разумеется, – заверил Боб. – Но я надеюсь, что все в порядке.

– А почему бы им и не быть в порядке? – мистер Бёрли внимательно уставился на него.

– Да я имел в виду – с мистером Смоллбоном. Он уже сколько раз так исчезал. Мисс Корнель говорила, что он немного со странностями.

– Да уж, такой никогда не должен был стать опекуном состояния, согласился мистер Бёрли. – Но Стокс был не в себе уже за несколько лет до смерти, только что никто из родственников не набрался духа заявить об этом. Ну и дождались – в конце концов он завещал все деньги на благотворительность.

– Но мог выбрать душеприказчика и получше, – повторил мистер Крейн. А теперь, что с этой заковыкой по налогу на наследство лорда Хэлтвиста.

Боб рад был улизнуть.

Где– то через полчаса, когда был найден способ несколько облегчить налоговое бремя наследников лорда Хэлтвиста, мистер Бёрли неожиданно сменил тему.