Бедняга Смоллбон
Шрифт:
– Прекрасный, – подтвердил Джон. И тут его в спутнике нечто поразило.
– Вы совсем не устали?
– Нет, – признал Генри.
– Вы что, никогда не устаете?
– Очень редко.
– Но каким образом? – не отставал Джон. Его одолевало неудержимое желание спать, какой-то туман застилал взор и усыплял мозг.
– Понятия не имею, – честно сказал Генри. – Просто это так.
2. Вторник
ПРОБЛЕМЫ С ОТСУТСТВИЕМ ДУШЕПРИКАЗЧИКА
«Право есть вещь утилитарная.»
I
– И все недвижимое имущество и сооружения, – вяло диктовал Джон Коу, как и относящиеся к ним земледельческие строения, амбары, сараи, загоны и другие сооружения, а также иные строения постоянного или квазипостоянного характера, стоящие на нем или на некоторой его части, вместе с любыми участками или делянками, к ним прилегающими, а также курвятники и…
– Простите, как?
– Простите, мисс Беллбейс. Конечно, курятники. Боюсь, что сегодня с утра я не в форме.
– В самом деле?
– И по секрету могу вам сказать, что мне с трудом удается удержать оба глаза открытыми одновременно.
– Это все оттого, что вчера вечером вы перебрали, мистер Коу.
– А если я их открою, – Джон тактично уклонился от ответа и продолжал, – что, как вы думаете, я вижу?
– Я.
– Сплошную желтую мглу, мисс Беллбейс, и в ней плавают, как трупы утопленников, жуткие призраки.
– Полагаю, вам нужна чашечка кофе, мистер Коу.
– Прекрасная идея, Флорри. Попросите нашего сержанта, пусть заварит – и лучше две. Мистер Боун тоже не откажется.
Когда мисс Беллбейс ушла, Коу недовольно проворчал:
– Не знаю, как вам удается так прекрасно выглядеть. Насколько помню, выпили вы вчера не меньше меня.
– Так и быть, я открою вам эту тайну, – ответил Боун. – С этим надо начинать либо с малолетства, либо вообще не браться – как с хождением по канату или с йогой.
– Значит, уже поздно, – заметил Джон, – потому что я уже одной ногой в гробу.
Тем не менее от кофе он настолько очухался, что смог заняться наставлениями своему коллеге, который беспомощно взирал на груду картотечных карточек.
– Это Хорнимановский картотечный каталог. Наверху – имя клиента. Слева – ряд литер, написанных фиолетовыми чернилами, внизу – карандашом написан номер. Покажите мне верхнюю карточку. Так, Догберри, девятый барон. Перевод имущества на детей, номер 5. Совершенно ясный случай. Разумеется, уклонение от налогов. А вот тут литера «С». Она означает, в какой стадии рассмотрения находится дело. Я сейчас не помню, что такое «С» означает в случае перевода имущества, но вы все найдете в Хорнимановском реестре. И, наконец, номер 52. Это значит, что последний наш исходящий был под номером 52. Когда подготовите следующий, сотрете его и напишете 53. Очень просто.
– Мне что, нумеровать каждую бумажку?
– Каждое письмо, которое вы напишете у нас, – подтвердил Джон, получит номер на оригинале и на копии, будет внесено в книгу регистрации, запечатано и передано на отправку. Копию же подошьют в дело и впишут в реестр.
– И это все? – поинтересовался Генри. – А копию в «Таймс» вы случайно не посылаете?
– Нет. Но не думайте, что все кончается тем, что письмо уйдет и через некоторое время на него придет ответ. Внутри
– Скажем, о младшем сыне одного из младших сыновей какого-то лорда?
– Ну да. Вижу, вы тут быстро сориентируетесь. Короче: такое дело уберут в чулан рядом с норой сержанта Коккериля. С клиентом второго разряда все начинается так же, но кончается в основном архиве. Зато клиент первого класса получает. – Тут Джон Коу взмахнул рукой вокруг себя.
– Персональный ящик!
– Верно. Но ящик не простой.
Подойдя к стеллажу на противоположной стене, Джон снял наугад черный жестяной ящик с надписью: «Достопочтенный декан из Мельчестера, доктор теологии.» Ящики походили на коробки для бумаг, которыми обычно пользуются в адвокатских канцеляриях, но несколько большего размера. Их главной особенностью был замок на крышке, какой-то рычаг с защелкой, вроде патентованной вешалки для брюк. Генри поднял защелку и дернул крышку. Та не шевельнулась.
– Нужно приналечь как следует, – заметил Джон. – Ящики закрыты герметично.
Когда крышка уступила, Генри понял, что имел в виду Джон. Ящик не был закрыт герметично в научном смысле этого слова, но практически непроницаемо. Вокруг верхнего края стенок был уступ, а в нем – толстая резиновая прокладка. Когда крышка опускалась, её край ложился на резину и уплотнял её.
– Вот это да! Ничего подобного я ещё не видел. Чем плоха обычная коробка для бумаг?
– На фирме ходит легенда, – сказал Джон, – что в конце прошлого столетия на одном из документов мышь отгрызла подпись одного из клиентов старого Абеля, и это происшествие стало причиной долгого и накладного спора в апелляционном суде. И тогда старик Абель сел и изобрел Хорнимановский пыле-водо – и воздухонепроницаемый – а заодно и мышенепроницаемый – ящик.
– Понимаю.
– Упокой, Господи, душу его. – Джон небрежно закинул обе ноги на стол. – Это вам типичный пример идей старика. Идеи сами по себе вполне приличные, ничего не скажешь, все эти реестрики, и обратный учет, и все прочее – угнетает только та обстоятельность, с какой он все добивал до последней точки. А, добрый день, что случилось?
– Вас вызывает мистер Крейн.
– А, черт. Уже бегу, Анни.
– Для вас исключительно мисс Милдмэй.
– Послушайте, вы что, тоже с похмелья?
– Ни в коем случае, мистер Коу.
– Тогда перестаньте дурака валять, Анни, и передайте Бочонку мой поклон и что я уже лечу.
– Свои поклоны можете передать сами, – заявила мисс Милдмэй. – И возьмите с собой дело Бачелора. Мне кажется, мистер Крейн хочет проверить с вами расчеты по итоговому акту.
– Невозможный тип, – протянул Джон, снял ноги со стола и вышел.
– Вам ничего не нужно, мистер Боун?
– Нет, спасибо, – ответил Генри. – Джон Коу немного посвятил меня в таинства Хорнимановской канцелярской системы.