Бедный Бобик
Шрифт:
Денис мельком взглянул на священника, энергично идущего по дорожке церковного сада. Тот тоже заметил одиноко стоящего Дениса, оглянулся. Секунду помедлив, повернул к Денису.
Денис, внимательно вглядевшись в священника, воскликнул:
– Лешка! Филимонов!
Священник в ответ негромко засмеялся:
– Привет, Турчанец. Только я теперь не Лешка…
– А кто? – хмыкнул Денис. – Алексей… как тебя по батюшке?
Тот спокойно ответил:
– Меня теперь зовут отец Григорий. Я служу здесь.
– Да ладно… Серьезно,
– Был такой грех, – улыбнулся отец Григорий. – Суетился. Ты-то как жив-здоров?
– Как видишь…
– Женился? Дети?
– Да… Дочка. У жены дочка, – неожиданно для себя поправился Денис.
Определенно что-то с ним происходит в последнее время. Акклиматизация, наверно. К новой жизни акклиматизация. Если она будет, конечно, новая жизнь. Как-то все так завернулось… Денис не сразу расслышал, что спросил его священник. Тот повторил:
– А свои?
– Н-нет… пока… то есть… Слушай, Леха… Не могу никак понять… Ты – и вдруг церковь…
– Неисповедимы пути Господни.
– То бишь ничего он нам, неразумным, о своих путях поведать не пожелал… Да, Лёх?
Священник слегка улыбнулся:
– Кому как… Может, и поведал, да мы не слышали, в суете своей… Ладно. Татьяну Кирееву помнишь?
– А-а, с косой такая? На попе на круглой лежала толстенная коса, светлая… Помню, еще как помню…
– Она мне четверых родила, – усмехнулся отец Григорий, – двух мальчиков и двух девочек.
– Ну ты даешь… Может, пойдем выпьем? Или тебе нельзя?
Отец Григорий опять засмеялся:
– Можно. Пойдем чайку попьем. И еще чего-нибудь.
Денис, все ухмыляясь – как же в жизни все чудно€ бывает! – вошел за священником в деревянную служебную постройку во дворе. Внутри оказалась современно обставленная комната со всеми необходимыми электроприборами – телефоном, факсом, даже кофеваркой. В углу на столе стоял включенный плоский монитор, на котором то вспыхивал и гас лик Спасителя, то появлялась надпись на латинском языке. Денис читал-читал, да все не мог понять мерцающие золотом слова.
– Ego… ego te abs… absolve… Так, что ли? И что это?
– «Отпускаю тебе грехи твои», – сдержанно пояснил отец Григорий.
– Ясно… И там, значит, Он… И там от него не скрыться… – протянул Денис и с любопытством спросил: – Так все-таки, как ты… гм… к вере-то пришел? Ты сам веришь, кстати?
Отец Григорий улыбнулся:
– Во что?
Денис внимательно посмотрел на священника:
– В Бога.
– Вот как раз, пока диссертацию писал, и уверовал, что столь совершенный мир мог быть создан только высшим разумом.
– Так просто?
– Нет. – Отец Григорий взглянул на Дениса и стал расставлять на столе чашки и угощение.
– А не страшно от имени Бога разговаривать?
– Думаю, не страшнее, чем быть хирургом или, скажем, Великим кормчим.
Денис
– Ну да, ну да…
– Тебе чаю или кофе?
– Пожалуй, чаю… Покрепче.
– А ты сюда часто ходишь? Как будто не видел тебя раньше.
– Да нет… гм… Не часто… Тут такая история…
Отец Григорий вдруг внимательно, другими глазами взглянул на Дениса.
– Ты не на службу приходил?
– Ммм… Да нет.
– Выпьешь?
– Водки? – усмехнулся Денис. – Выпью.
– Кагора.
– Ну давай, раз уж другого не наливают…
Священник налил почти полный бокал Денису, себе – поменьше.
– За встречу! – Денис подмигнул сокурснику и первым выпил свое вино. – Да, чудной мир все-таки какой!
– А ты сам-то верующий? – Отец Григорий пригубил вина и поставил бокал на стол.
– Я-то?… – Денис вздохнул. – Жена моя верит во все сразу. И в Иисуса, и в Будду, и во всяких промежуточных божков и чертиков…
– И кто она у тебя? – спросил отец Григорий.
– Бизнес-леди, миллионщица, – улыбнулся Денис. – Приехала хрен знает откуда – деревня Козий Дол Воронежской области. В деревне два дома было: в одном коза одичавшая жила, в другом – она с бабкой глухой. Как бабку похоронила, дверь на щеколду заперла и в Москву поехала, столицу покорять… Дело обычное, сам понимаешь… Здесь поступила в институт, а потом… В общем – повезло. На золотую жилу напала, дело свое открыла, очень удачно, да еще друг один денег подкинул… Отец моей дочки. Я его не видел никогда… Потом он делся куда-то, то ли сел, то ли еще что-то. Может, помер. Оксанка ничего не говорит – хоть убей ее… А она-то и развернулась. Когда приехала в Москву – по телефону разговаривать не умела, общежитие по вечерам мыла, пока училась… А теперь – что ты! Слова поперек не скажи!
– Но ты же говоришь?
– Что именно?
– Слова свои собственные говоришь, это же видно.
– Да говорю-то говорю… – Он налил себе еще, но заметил взгляд отца Григория. – Гм… А здесь напиваться-то не очень, наверно?
– Не очень.
Денис, досадливо крякнув, отставил бутылку.
– Ну и ладно. Может, пойдем куда-нибудь, а, Лёх?
– Да я в общем-то на службе еще… – улыбнулся отец Григорий. – Если только вечером, попозже… К нам приезжай.
– Ой, Татьяна твоя меня как увидит… Я ж, идиот, такое как-то учудил… Она тебе не рассказывала?
– Кажется, нет, – сдержанно ответил священник. – А сюда-то ты как попал, к нам? Ты так и не сказал.
– Это отдельная история. Слушай, Лёха… Может, мне на исповедь прийти? Девушка тут одна у вас работала, очень… гм… милая… Может, ты ее помнишь?
Отец Григорий очень мягко уточнил:
– Какая девушка?
– Алена Ведерникова. Пела во время службы. Тоже дура… Работку себе нашла… Ты извини, Лёх, или как тебя лучше называть, батюшка, да? И в общем… Да это на бегу не рассказать…