Бег по отражениям
Шрифт:
– Тут всё и понятно, и непонятно. Начну с того, что более детально поговорить с младшим сыном Саргеевых, из старого Рода, не смогли. Тот, к сожалению, смог от нас уйти.
– В смысле? Сбежал?
– Нет. Отравился сильнодействующим ядом. Ещё в машине, когда его везли в Управление.
– Уже напрягает… Другой вопрос. Вчера начальник охраны, как видел, убрал с поста одного из своих подчинённых. Ну, будем честны – я на него показал, потому что человек стоял в паре метров от туалета, слышал выстрелы, но никак на это не отреагировал.
– В курсе. Результат аналогичный. Покончил с собой, но уже во время допроса. В брюках был спрятан крохотный шприц-ампула. Величиной с кнопку. Ударил по нужному месту, где устройство было спрятано в шве, и всё. Как выяснили, просмотрев видеозаписи, именно капитан охраны и впустил Саргеева в квартиру.
– Простите, господин полковник, но вырисовывается
– Ошибка? – мой собеседник не хмыкнул, рыкнул, словно какой дикий зверь. – Тогда уж расстрою Вас окончательно. Мне вчера доложили, что Вы… не хочу сказать, что прямо-таки предвидели нападение боевиков, но ведь смогли настоять, чтобы члены царской семьи удалились в защищённое место. Так?
– Ну да. Спорить глупо. Как говорят, чуйка сработала, когда понял, что все трое отпрысков находятся в одном месте.
– Не стану оправдываться за вчерашний промах, но появление старшего сына в том самом месте было для всех неожиданным. Владимир, узнав, что Вы лично будете присутствовать на празднике вместе с Ольгой, переиграл все свои планы и, отправив большую часть личной охраны по домам, с одним телохранителем поехал к брату. Тем самым появление его там, где были остальные члены семьи Императора, для меня было сравни шоку. Это нарушение всех правил безопасности и Владимир об этом прекрасно знал, но… Ладно, не буду тянуть. Как говорят, пришло время для десерта... Те боевики, что вчера ворвались на вечер, имели определённую цель. И этой целью были Вы, Александр Николаевич. Чтобы мне не задавали вопросов и не посчитали сошедшим с ума, приведу два железобетонных довода. Первый. Наличие автоматического оружия – это так, попугать толпу недорослей, но у каждого из боевиков при себе имелся стилет или кинжал, как хотите, так и называйте, с нанесённым на лезвие ядом. Да, тем же самым, что обнаружили на наркотиках и кинжале Вашего визави, Саргеева. Знаете, почему на пули наносить яд фактически бесполезно? Объяснить?
– Не стоит. В курсе.
– Даже так? Хорошо. Второе. У одного из четвёрки, что положили у входа, имелись Ваши фотографии. Не детей императора, ВАШИ! Сделанные, между прочим, во Дворце, когда Вы приходили на приём. С этим сейчас разбираемся.
После этих слов я вполне осознал всю глубину того самого места, куда попал.
– «И кому ж так мешаю? Есть, правда, кое-какие мысли, но они на уровне бреда. То, что сюда вряд ли попали последователи земного ордена – понятно, чушь собачья, которую не следовало брать во внимание. Раз попали, значит, уже освоили проход между мирами я им на фиг сдался... Семьи, кого после дуэли выставил посмешищем и унизил, на подобное не пойдут, это разные уровни противостояния. Разумовские? Бред. Да, потеряли отпрыска, но сами же первые прибежали просить примирения, к тому же Глава Рода ко мне относится благожелательно. Или нет? Или всё это искусное притворство? Стоп. Сначала стоит закончить разговор, а поразмышлять можно позже».
– Извините, Геннадий Петрович, задумался. Странно это всё до невозможности. Огорошили меня, честно скажу. Сейчас же позвольте поблагодарить за своевременное предупреждение. И ещё... Примите искренние слова извинения за то, что случилось накануне. Вы были не правы, но и я не сдержался. Поэтому снимаю с Вас какие-либо обязательства. Скорее наоборот – если примите, протягиваю руку дружбы.
Полковник явно этого не ожидал, поэтому, когда начал говорить, даже голос дрогнул.
– Я человек простой, родом не из благородных. Всего добился своим умом и упрямством. Что ж. Извинения с Вашей стороны принимаются. Что касается руки дружбы… приму, но с условием, что наше дальнейшее сотрудничество и общение будет на равных. И ещё… Император…
– Геннадий Петрович. Если Государь потребует от Вас извинения или ещё чего, скажите, что решили со мной все вопросы. Не поверит – пусть наберёт мой номер. Мы, кстати, с ним общались за пару минут до того, как набрал Вас. Что касается равных, я для всех именно Александр. Реже Николаевич, а что князь, вспоминаю об этом в исключительных случаях, когда… ну, Вы поняли. Мир?
– Мир, Александр… Николаевич. Как говорили наши предки – лучше плохой мир нежели…
– Именно. Только почему, между нами, господин полковник, должен быть мир плохим? Как говорит молодёжь, проблемы разрулили и теперь, между нами, всё ровно.
– Вы прям как мой старший. Хорошо. Последнее, что хочу сказать. Поберегитесь. Присмотр за Вашим домом не снимают по известным причинам, но и сами смотрите по сторонам,
– Обязательно. Спасибо Вам и всего доброго.
Сидел как пришибленный, погруженный в мысли. Хорошо, Ольга, заметив моё состояние, не докучала.
– «Ну, твою ж Богу душу мать. Не одно так другое. Что радует – сам дом защищён хорошо. Двойные двери взломать, так килограмм взрывчатки потребуется. Окна – три слоя бронестекла. Папа побеспокоился заранее. Плюс наружные и внутренние бронезаслонки, которые я так ни разу и не испытывал. Взять можно будет только двумя-тремя выстрелами из гранатомёта. Или если танк подъедет… Еда? Феникса подключим – пусть проводит анализ. Придётся теперь каждый раз, когда идём на улицу, брать его с собой в виде дополнительной защиты. Хотя, в случае опасности, можем и «прыгнуть» подальше от нападающих. Пару раз ведь пробовали, когда по вечерам гуляли по пустым улицам. Наступал у меня откат, это да, но совсем не такой, как в первый раз, когда сидел на дереве и меня выворачивало наизнанку… Да… Теперь без защиты вообще на улицу не выглянуть. Придётся и оружие носить постоянно. Короткоствол, по крайней мере, точно. Не с автоматами же в булочную ходить. Люди не поймут. Ладно, эти вопросы не столь проблематичны как тот, кто на меня взъелся. Император, которому я поломал планы своим появлением и отношениями с Ольгой? Может быть, но кроме неприязненного отношения, на большее он не осмелится. А вот второй вариант следует «прокатать» не один раз. Ну не понравилось, как в Новогодний вечер Владимир себя вёл. Всё время хоть и не был рядом, видел его где-то неподалёку. И уходить из зала в критический момент явно не хотел. Как и вызвать охрану. Почему? Точнее, не почему, а я чем ему помешал? Что, как и отец, имел для сестры нужную для него партию? Или… вот последнее мне не нравилось совершенно. Владимир не хочет иметь конкурентов-наследников? Так вроде отец ещё полон сил и до конца правления не один год. Как вариант, можно предположить, что папенька, воспользовавшись служебным положением, проворачивает какие-то тёмные дела, о которых старший сын знает. А может наследник сам занимается этими делами за спиной отца? Хотя он не показался мне ушлым дельцом. Простоват для подобных игр. Не заметил у него ни ума особого, ни хитрости, ни скорости реакции на оценку обстановки. Если только его не купили на корню. Наши или другие, так называемые «друзья» из-за рубежа. Посоветоваться толком не с кем. С Ольгой, зная, как она относится к старшему брату и отцу? Та без долгих размышлений обвинит их в чём угодно. Кто остаётся? А нет никого, с кем бы мог поговорить на столь деликатную тему. Рядом из надёжных людей попросту никого нет. Вот в чём вечная проблем тех, кого называют «одинака»…
Глава 4.
– Наружная дверь.
– Закрыта снаружи. Пыль на замке, как и по всей квартире.
– Не расслабляемся. К окнам. Ты на кухне, я в кабинете. Наблюдаем за улицей.
Только через четверть часа смогли расслабиться – новое отражение встретило нас запустением в квартире. Было видно, что хозяева здесь появлялись, но уборка для них была непосильным делом. Если не считать мёртвых отражений, где успели побывать, везде встречали если не идеальный порядок, то сравнительную частоту. Но не здесь. Складывалось впечатление, что хозяин квартиры собирался в жуткой спешке. В спальне на кровати валялись сорочки и брюки, десяток галстуков висело на спинке стула. Обувь лежала рядом с коробками вперемежку с упаковочной бумагой.
– Что думаешь про местного Алекса? – Улыбнулся, зная, что за спиной стоит Оля.
– Мне очень повезло, что моим избранником является более аккуратный человек. Не такой как этот. Ты бы видел, что в холодильнике творится. Ужас кромешный. Человек, что здесь жил, неряха до безобразия. Не хочется находиться в этом доме не то, что день, час. Давай возвращаться. Тем более что ничего интересного не увидели. На улице машин нет, передвигаются на повозках, куда запрягли лошадей, а о компьютерах и говорить не приходится. Письма папы тоже нет. Дверца шкафа вообще, кажется, приржавела.
– Согласен, милая. Только хочу обратить внимание на несоответствие оборудования кухни и обстановки в остальных комнатах. Впечатление, кухню оборудовали самой современной техникой, что могли достать. Навороченный холодильник сделан вообще в прошлом году, а что в спальне? Рассохшаяся кровать. В оружейке всё покрыто толстым слоем ржавчины. Брр-р-р. Сейчас сделаю фото и обратно. Сплошные непонятки.
С сейфом возился долго, но открыть так и не смог. По сложившемуся ритуалу вынул карту города и путеводитель, на том вылазка и закончилась...