Бег по отражениям
Шрифт:
Как упомянул, месяц назад мы стали по утрам бегать, чем заметно нервировали так и не снятое с нас наружное наблюдение. Поначалу за нами увязывался кто-нибудь из дежурной двойки, но вскоре попытки прекратились – попробуй в костюме бежать под мокрым снегом или дождём за двумя молодыми людьми, которые одеты в спортивные непромокаемые костюмы. Потом была разовая попытка последовать за нами уже в спортивной форме, но пробежать в приличном темпе пять километров и не отстать, «куратор» не смог. В итоге люди не выдержали подобного издевательства и в очередное утро перехватили нас на улице. Услышав, что бегаем только по одному и тому же маршруту и никуда не сворачиваем, сотрудники наружного наблюдения успокоились и чаще просто оставались сидеть в машине. Поначалу, правда, пару раз всё же ехали сзади, но близко не приближались и не действовали на нервы. Но вот каждый раз, когда мы
Сделав шаг в сторону коридора, с опозданием спохватился и остановил девушку.
– Творец, отчёт.
– Безопасность обеспечена. Наличие чужеродных организмов не обнаружено. Дополнительное кварцевание ГМ–частицами будет проведено после Вашего ухода. Длительность процедуры – две минуты.
Прозвучавший голос принадлежал машине и был совершенно безэмоциональным. Месяц назад, после высказанных претензий с моей стороны и обвинений в обмане, с ПУТей (портативным универсальным творцом) произошло что-то непонятное. После первого посещения другого отражения, в позитронно-кристаллических мозгах пернатого явно что-то переклинило, а может, вступила в действие основная программа, сбросив все надстройки, включающие психофизические и эмоциональные. Творец сначала вообще исчез из квартиры и вернулся обратно лишь через пару дней, став блеклой копией себя прежнего, утратив былую яркость и расцветку, и теперь отвечал только на заданные по делу вопросы. Не скажу, что мы от подобного превращения расстроились – уж больно машина стала доставать своими нравоучениями, да и «залёты» со враньём превысили грань разумного. Творец, конечно, выполнял свои обязанности и регулярно отправлял нас учиться, создавая иную реальность, где мы и проводили большую часть ночей. Через неделю с большим трудом, но смогли добиться ответа у учителей-наставников на вопрос что с нами происходило в течение последней недели. Выяснилось, что никакого нового отражения своим вмешательством в реальность мы не создали, а, как и предполагали, творец нас отправил в одно из многочисленных нестабильных миров, где мы вмешались в ход реальных событий. Одно утешало, туда больше никогда не попадём – до полного распада отражения, а такое, как выяснилось, случалось довольно часто, оставалось совсем немного – около недели. И когда нестабильное отражение стало корёжить перед распадом, творец нас вернул домой, объяснив, что, если бы ТОТ мир не исчез, мы остались бы там навсегда. Обрадовал… Вмешательство в его реальность, изменения хода событий являлось клонированием мира, совсем не тем, что видели, ощущали в мире, который с лёгкостью создавал творец для нашего обучения. Мы тогда выслушали целую лекцию о стабильных и нестабильных мирах, возникновения причин вероятного распада того или иного отражения, но, когда учителя вошли в раж и стали говорить на непонятном для нас языке, стали оперировать галактическими величинами как песчинками, взмолились о пощаде. На том, в принципе, остановились и больше к этому вопросу не возвращались.
Не знаю как Ольга, а мне не одну ночь снились сны, где живые люди, предметы, дома сначала теряли границы очертаний, потом становились прозрачными, искажаясь как отражения в воде, а потом вовсе исчезали. Беззвучно и… навсегда. Жуткое зрелище, которое заметил за несколько секунд до возвращения и это происходило, когда я покидал больницу… считал, что это глюки, последствие ранений, а оказалось - видел последние часы существования мира.
– - -
На улице Ольга подошла к машине, в которой сидели наши «надсмотрщики», постучала по стеклу и когда дверь приоткрылась, проинформировала.
– Доброго дня. Мы на Невский, обедать. Потом погуляем.
Увидев в машине знакомы лица, сам не стал подходить ближе, ограничившись кивком, и медленно пошёл дальше. Ольга догнала, сунула руку.
– Куда идём?
– Мы с пяточком. Большой-большой секрет.
– Саш, этот мультик я видела. Понравился. И всё же?
– Так ты сама предложила стать ведущей, вот и выбирай, где поедим.
– Давай в Тройку? Там есть отдельные кабинеты, не будем светить в общем зале. Там за семьёй Рома… - Увидев выражение моего лица, поправилась. – А что, почему не воспользоваться данной привилегией? Я и так отрезанный ломоть, но право своё не потеряла.
– Если уверена, что нас туда пустят, а если и пустят, потом с позором не выпрут, идём.
– Не забывайтесь, Александр Николаевич, Вы же князь Галицкий. Для Вас все двери открыты.
– Думаешь? – Я невесело усмехнулся. Если честно, своим привилегированным положением по праву происхождением никогда не пользовался, да и столкнулся с этим только в этом мире. Дома подобных мне были сотни, если не тысячи, а кто из них
– - -
В ресторане с аппетитом пообедали и даже расслабились, забыв, что с нами сегодня случилось. Если бы дело было вечером, могли бы и потанцевать, но в данный момент на сцене играло скрипичное трио, несколько диссонируя со звуком доносящихся разговоров со всех сторон, да изредка стучавших по тарелкам вилок и ложек.
Я удивился, когда нас на входе в ресторан встретили вполне достойно и, не задавая никаких вопросов, сразу провели в отдельный кабинет. Ольга сразу попросила у метрдотеля, что бы к нам никого не пускали дали возможность поесть в тишине, но не обошлось без казуса, когда через полчаса в кабинет на подносе занесли бутылку шампанского и огромный букет белых роз. Моя подруга смутилась, увидев прилагающуюся к букету записку, а когда раскрыла, прочитала, то… покраснела.
– Поклонники не дают покоя? – рассмеялся, увидев смущение на лице девушки, которая, к тому же, отводила в сторону глаза. – Не стесняйся, подруга. Я если и ревную, то самую капельку, ведь ты свободный человек. Не жена мне, не невеста и даже не любовница, поэтому чего стесняться, когда тебе оказывают ТАКИЕ знаки внимания. Я, вот, до сих пор ни разу не подарил тебе ни одного цветочка. Не потому, что жмот и скупердяй, а потому… ну, вообщем, сама знаешь почему.
Говоря это, краем глаза заметил, как досада и растерянность на лице девушки, сменяются настороженностью и, как мне показалось, злостью. Она едва выдержала мои слова молча. Видел, как у неё сузились глаза.
– Александр. Ты меня сейчас оскорбил. Понимаешь это? Девушка с тобой спит в одной кровати, а ты спокойно говоришь, что она свободна?
– А разве нет? – я на минуту вновь стал самим собой. – В одной кровати, да, но под разными одеялами. И спим вместе потому, что другой кровати в моей берлоге нет. Хотя предлагал диван в кабинете, но ты сама отказалась. Это, во-первых. Что касается остального… Ольга Сератовна, позвольте напомнить Вам, что после сделанного предложения, Вы, барышня, так ничего и не ответили. Ни да, ни нет…. С тех пор прошёл почти месяц и я, если честно, понял, что дальше ждать не имеет никакого смысла. Да, мы, можно сказать, работаем вместе, посещаем разные странные места, но ни одного шага навстречу Вы так и не сделали. Поэтому сейчас и произнёс то, что не считаю унизительным. Повторю – Вы свободный человек и вольны распоряжаться своей судьбой как заблагорассудится. В чём я не прав?
– Хотя бы в том, Александр Николаевич, что месяц назад Вы разбили мне сердце, завалившись в кровать пьяным до безобразия. Я бы и это стерпела, но Вы отвернулись и сразу захрапели как… - Ольга хватала ртом воздух как выброшенная на берег рыба и не могла подобрать подходящего слова, - как… как сапожник.
– Вот видишь, Ольга, - я невесело улыбнулся, - с каким человеком тебе приходится находиться под одной крышей? Пьяный сапожник и дочь Императора. Красавица и чудовище...
Меж ними пропасть легла, в глубине темнота.
Лишь ветра порывы сушат девичьи слёзы.
Кто первым отважится сделать мост среди звёзд
Отринув себя, вынув сердце и душу.
Продекламировал строки, пришедшие к месту, а мысли были совсем не о том. Ну да, месяц назад в самый, можно сказать, ответственный момент, поступил с её точки зрения как последний… даже не знаю кто. Обломал её чаяния на утверждение в качестве если не невесты, то любовницы точно, а там, гляди, не успел бы очухаться, как меня незатейливо потащили бы под венец. Да, гадость я последняя – предложил руку, и сам же сразу её отдёрнул. Не знаю, что на меня тогда нашло, затмение какое-то, но смог взять эмоции под контроль и, выпив ещё грамм сто коньяка, изобразил из себя пьяного. Хотя, по правде, в итоге за пару часов выпил больше трёхсот грамм, да Ольга сама по моей просьбе подносила, так что на следующее утро, когда первый раз прозвучали претензии в мой адрес, с чистой совестью «отфутболил», мол, самой надо было думать, что делаешь. Не знаю, почему я тогда тормознул, но с тех пор отношения, к моему удивлению, между нами стали более ровными – без психов и сцен у фонтана. За месяц мы ни разу не цеплялись друг к другу и вели себя именно как друзья. Наверное, я поступил некрасиво с точки зрения девушки, но это с одной стороны, с другой… я чувствовал в её эмоциях и мыслях радость, что наши отношения в тот вечер не перешли грань дружеских отношений. Наверное, Ольга характером и складом ума в самом деле больше похожа на меня, чем я думал…