Бег по песку
Шрифт:
У меня сразу же отлегло от сердца, когда в салоне я увидел заклеенную по рту широким пластырем физиономию Пабло. Он сидел накрепко привязанный к стулу, в полном здравии и без видимых повреждений. Я отклеил ему рот и спросил:
— Цел?
— Да я то цел, а вот ты! Твоя девушка приревновала тебя или что?
— Да нет! Было бы ещё хуже! — я спешно развязывал опутавшие его верёвки. — А так просто… упал…
— Стареешь друган, уже ноги не держат? — заулыбался Пабло.
— А где капитан?
— Они его сюда даже не заводили. Один тип остался меня привязывать, а двое, вместе с капитаном, сразу же ушли.
— А
— Телефон у меня был в рукаве рубашки, и я его сбросил в воду, когда поднимался по трапу.
— Почему?
— Один из них меня явно опознал, — стал объяснять Пабло, растирая освобождённые руки. — Да и я его тоже. Он часто гулял по пляжу, любуясь морем, особенно в последние дни. И когда он зашептал что-то на ухо своему шефу, я понял: не избавлюсь от телефона, они на 100 % удостоверятся, что я никакой не страхагент. Этот тип и остался возле меня. Не с ним ли, ты так долго здоровался, там, наверху?
— С ним! — я провёл тыльной стороной ладони по сдёртым местам на лице. Моя рука покрылась кровью.
— Надо промыть… — сочувственно начал Пабло.
— Да ерунда! До свадьбы заживёт! Идём отсюда.
— А что, уже и свадьбу назначили?! — удивился мой дружок, похлопав меня по спине. — Ну, ты шустряк! Всюду успеваете!
— Мне это уже сегодня говорили! — сказал я, выходя на верхнюю палубу. Возле пирса скопилось несколько полицейских машин и две скорой помощи. От мигания их лампочек даже в глазах зарябило. Оценив свой телефон, который совсем не пострадал после драки, в отличии от меня, я дал его Пабло. Надо было связаться с Николя и выяснить, что там высмотрела наша «птичка». Сойдя по трапу, к тому месту, где санитары грозили на носилки бесчувственное тело, поинтересовался:
— И как этот гад, дышит?
— Большая гематома в левой височной части головы, — стал объяснять врач. — Да немного выдавили из него попавшую вовнутрь воду. Но в сознание пока не приходит. Присядьте здесь! — и обращаясь к своему коллеге: — Обработай ему рану на лице!
Действительно надо было это сделать и я безропотно подчинился. В этот момент и подъехала ещё одна полицейская машина. Вышедший из неё Мартин сделал удивлённое лицо.
— А я думал, ты уже десятый сон видишь!
— Как же! Уснёшь тут у вас! — ответил я, стараясь не морщиться от резкого пощипывания, возникшего при промывании моих сдертостей. — Мне кажется, что здесь самая криминогенная обстановка в Европе.
— Пока тебя не принесла сюда нелёгкая, всё было тихо! — резюмировал Мартин. — А как ты появился — домой никак не попаду.
— Да! — согласился я. — И вряд ли ещё скоро попадёшь.
— Что, есть ещё что-то для полного счастья?
— Есть! Но сначала дай сопровождение в эту санитарную машину. Этот тип очень опасен, еле с ним справился. И мне кажется, что он симулирует своё бессознание. — я прислушался к разговору Пабло с Николя. — И будем двигаться за мальчиком, и брать остальную шушару. Они, видимо, все вместе там собрались. Возможно, и капитана держат возле себя.
— Каким мальчиком?! — стал повышать голос Мартин. — Что вы ещё тут такого узнали, о чём мне неизвестно? Да меня из-за вашей самодеятельности из полиции попрут!
— Мы, конечно, собрали кое-какую информацию, но ты смело можешь заявлять, что это твои данные… — стал успокаивать Пабло.
— А
— Точно! — радостно подтвердил мой дружок. — Хорошо всё-таки у нас полиция действует — ничего не скроешь! Всё знает!
— Ладно, не юродствуй! — Мартин уже явно стал сердиться. — Выкладывай лучше: что и откуда знаешь!
— Ну, насчёт откуда… — Пабло неопределённо покрутил кистью ладони в воздухе. — Так это я смутно помню. Могу поручиться только, что сведения самые достоверные. А вот насчёт, «что» — слушай!
После его подробного рассказа, Мартин умудрился поднять ещё больший переполох. Такой крупнейшей операции и при таком количестве работников из правоохранительных органов, мне видеть ещё не приходилось. Хоть «видеть» — это будет неправильно сказано. Нас и близко не подпустили даже в роли простых наблюдателей. А, попросту говоря, продержали под негласным арестом до самого утра. Несмотря на все наши уговоры и даже угрозы.
Но зато уж полиция развернулась вовсю. Кто только и откуда не понаехал! За одну ночь количество проживающих, а вернее пребывающих, в окрестностях Портосина, возросло, чуть ли не втрое.
В течении двух часов, самолётом, была доставлена специальная антитеррористическая бригада. Со всеми вытекающими и добавочными последствиями.
Были задействованы, поднятые по тревоге, две близлежащие воинские части, естественно тоже, со всем командным составом.
И напоследок прибыли даже некие личности, в тёмных неброских костюмах, которые громко именовали себя: европейская служба «Интерпол».
Усадьба Фергюссонов была оцеплена по всем правилам высшей полицейской и военной науки. А точнее говоря: на каждое правило, по одному оцеплению. Короче: была устроена настоящая, показательно-боевая, парадно-наступательная операция.
А надо то было: человек десять-пятнадцать, хорошо знающих своё дело и владеющих приёмами самообороны. Их вполне бы хватило на все случаи, могущие там возникнуть.
Ибо когда начался «штурм» и закованные в бронежилеты и вооружённые до зубов элитные части, одновременно, со всех сторон, вывалили все двери и почти все окна, то в ответ раздался лишь крик того самого мальчика. Он спросонья подумал, что дом взорвался или началось страшнейшее землетрясение. Об этом подумали и все соседи, так как треск и грохот, разнесшиеся в предрассветной тишине, были просто невообразимыми. Даже Карлота мне потом рассказывала, что проснулась неожиданно от какого-то грома. Взглянула в окно: грозой и не пахнет. После этого к ней долго не возвращался сон и она тревожно задремала лишь, когда совсем рассвело.
В усадьбе, кроме испуганного мальчика, прикованного, кстати, наручниками за ногу к кровати, нашли и капитана Билландера. Тот был попросту заперт в подполе большого хозяйственного сарая. На крышке люка был навален с десяток мешков с цементом, поэтому то и не было вначале даже слышно его криков о помощи, и были безуспешны его попытки вырваться из подвала.
Мальчик действительно был его сыном, и их встреча была самым радостным событием этой ночи. Билландер плача прижимал к себе ребёнка и так, держа его на руках, ходил от одного сконфуженного полицейского к другому и, не жалея, самых красочных эпитетов благодарил их за свое спасение и освобождение сына.