Бег по спирали. Часть 2.
Шрифт:
Маритта почувствовала: мужчина не спал. Он ждал, когда она проснется. Девушка чуть отстранилась и задрала подбородок, желая встретиться с ним взглядом. Его губы изогнулись в тоскливой, но неповторимо чaрующей улыбке. А в голубовaто-стaльных глaзaх застыла грусть.
– Ты вчера отключилась, - сообщил он ей.
– Я нашел в твоей сумочке ключи и принес тебя сюда. Ты ненадолго пришла в себя, пробормотала, что тебе холодно, а потом крепко заснула.
– А ты меня, типо, греешь?
– по-детски смутившись, уточнила Ита, отметив, что мужчина, расположившийся с ней под одним одеялом, одет лишь
– Ну да, - нисколько не сконфузился Шторм.
– А куда мне было еще ложиться? В постель твоих родителей?
– Зачитывается, - сказала девушка, вспомнив, что в их маленькой двухкомнатной квартире кровати только две.
– Кстати, где они?
– пользуясь моментом, решил устроить допрос Антон.
– И ты мне не ответила, где ты бродишь допоздна? И что это вчера было? Ты больна?
Рассерженная Маритта села, прислонившись к стене, подтягивая к груди одеяло. Она зло сверкнула на него глазами и прошипела:
– А не слишком много вопросов? Мы не виделись полгода. А теперь ты очень уж неожиданно возникаешь из неоткуда и считаешь себя вправе требовать от меня отчет?
Заметив, как его голубые глаза вспыхнули мрачным огнем, а в их глубине расплавленным свинцом застыла боль, девушка смягчилась.
– Тош, я на работе была. Мне пришлось рассказать родителям о своем разводе. И это еще не самое ужасное, - она вздохнула.
– Неважно... От всех этих новостей у отца случился второй инсульт. У него пол тела парализовало. Он сейчас в больнице на процедурах. А мать с ним. На восстановление потребуется много времени. И неизвестно еще, восстановятся ли все функции до конца. Матери опять пришлось уволиться с работы. На сиделку денег не хватало. А я нашла себе подработку: нужно как-то оплачивать лечение. Днем я работаю в магазине автозапчастей. По специальности устроиться не получилось. А после закрытия магазина иду в кафе. Я там мою посуду. Вчера было много клиентов, и мне пришлось задержаться. Нельзя уходить - пока все не перемоешь.
– Так.., - протянул Тоха и нахмурился.
– Ты в зеркало на себя давно смотрела?
– А что?
– Ита тут же заняла оборонительную позицию.
– Уже не нравлюсь?
– Нравишься, не нравишься, - пробурчал Антон, приподнявшись на локте, пробежавшись по ней своим туманным, пронизывающим насквозь взглядом.
– Бледная вон, тощая, синяки под глазами. Даже губы белые. Да краше в гроб кладут... Ты что себя, совсем загнать хочешь? Итак, уже от изнеможения в обмороки падаешь. И ты, вообще, ешь что-нибудь? Ну-ка вспомни: когда ты последний раз ела?
– Не помню, - промямлила пойманная с поличным девушка.
– Некогда мне.
– Ладно, - сдался Тоха, понимая, что разговор зашел в тупик.
– Продукты-то хоть в этом доме имеются?
Ита кивнула.
– Тогда пошли завтракать, - он встал с кровати.
Почему-то при слове "завтракать" Маритта позеленела и пулей слетела с постели. Промчавшись мимо Шторма в ванную комнату, она согнулась над унитазом. Мужчина проследовал за ней и обалдело наблюдал, как девушка корчится в спазмах, выворачивая наизнанку пустой желудок.
– Тебе бы ко врачу надо, - резюмировал он, когда Ита немного пришла в себя и поднялась с
– В добавок еще и больна.
– Я не больна, Тош, - девушка вытерла лицо полотенцем, накинула халат, висевший на крючке и присела на бортик ванной.
– Я беременна.
– Так, - ожесточенно выплюнул сквозь зубы это слово Шторм и с яростью ударил кулаком в дверной косяк.
В разные стороны полетели щепки.
– Не ломай мой дом, - строго попросила Маритта.
– Кто этот урод?
– не обратив внимание на комментарии своих действий, вопрошал грозно он.
– Твой ненаглядный дружок Дарнов, - получил он желчный ответ.
– Дарнов?
– повторил изумленный этим неожиданным заявлением Тоха.
Глядя на очумело бешенное выражение его лица, Ита пояснила:
– Помнишь, ты сказал, что Мирэк будет сильно занят и забудет про меня? Так вот. Ты был не прав. Он не забыл. И нашел для меня время, - слова жестоко слетали с ее губ, а глаза сверкали каким-то ведьминским блеском, словно бы, она не замечала глубокой боли и растерянности его взгляда.
– Ах, да. Возможно, ты считаешь, что я только и мечтала об этом? Тут ты тоже ошибаешься. Он взял меня силой. Хотя, чего тут сожалеть? Спасибо, что, хоть, не убил.
– И больше не появлялся?
– проронил рассеяно Антон, словно никак не мог постичь случившееся.
– Зачем?
– вся злость куда-то уходила. Оставалась лишь бесконечная усталость.
– Он получил, что хотел. Да и кто я такая? Я для него ничего не значу: только очередная галочка в списке его достижений. Я знала это. И он мне был не интересен. Но кого это волнует?
– Давно?
– Что давно?
– Я спрашиваю: как давно это случилось?
– Месяца четыре назад. Еще летом.., - она уже жалела, что рассказала ему обо всем, ругая себя за то, что дала волю чувствам, за свое простодушное признание.
– Почему ты не избавилась от ребенка?
– Тош, я не способна никого убить. Даже еще не родившегося ребенка. Да и в чем он виноват? За что его-то карать смертью?
– она совершенно изнемогла от этого выяснения отношений, лоб покрылся испариной, на душе вдруг стало пусто...
– И ты собираешься растить и воспитывать его одна?
– он, казалось, был бесконечно удивлен.
– Не надейся, что Дарн на тебе снова жениться. Он уже женат. На Миран.
– А я и не надеюсь. О замужестве за Мирэком я даже в самом страшном своем кошмаре представить не могу. Я одна справлюсь. Не я - первая, не я - последняя, - тяжело вздохнув, подвела итог их беседе Ита, вставая на ноги и направляясь на кухню.
– Не переживай ты за меня. Я сильнее, чем кажусь. Да и что мне остается?
– Ита, - Антон поймал ее за запястье.
– Слушай. Поехали со мной. Я врача хорошего найду. Он все исправит.
– Что исправит, Тоша, что?
– взвилась девушка, вырывая руку.
– Ничего уже не исправить. Пойми. И чего ты так разволновался? Ты-то тут не причем. И свечку не держал. Да и потом, наверное, уже давно привык к подобным выходкам своего лучшего друга.
– Да, привык, - шумно выдохнул Шторм.
Его дыхание стало неровным, прерывистым. Было заметно, как бурлят и клокочут внутри него переполняющие и выливающиеся через край эмоции.