Бег по спирали. Часть 2.

Зелиева Рина

– Я думаю, у вас все будет хорошо. Обойдется. Срок еще маленький, - и, не дав девушке, вытирающей гель с живота одноразовыми салфетками вымолвить и слова, поднялась и достала с нижней полки стеклянного шкафчика полиэтиленовую упаковку. Она положила ее на кушетку.
– Вот, переодевайтесь.

– Что обойдется?
– вопрос прозвучал уже в спину удалявшейся женщине.

Добывая из пакета одеяние, похожее на просторную очень длинную футболку с рукавами, шапочку и бахилы, Ита забеспокоилась: зачем ей все это. "Наверное, мне предстоят еще какие-то осмотры или процедуры", - отмела она свои сомнения,

уверенная в том, что Антон за всем проследит, и никто не причинит вреда ее здоровью и здоровью ее малыша.

Сквозь приоткрытую дверь смотровой она услышала, как кто-то зашел в кабинет, затем женский голос:

– Вот, анализы Горской готовы.

"Оперативненько у них тут", - удивилась девушка.

Дверь снова хлопнула. Затем тихий голос Алемана:

– Тут все хорошо. Не переживай, девочка крепкая. Елизавета Павловна, ступайте, подготовьте все.

О чем потом тихо беседовал врач с ее мужем разобрать было невозможно. Ита решительно вышла к ним. Разговор прервался. Старик торопливо записывал что-то в карточку.

– Тош, чего еще со мной собираются делать?
– прищурилась Маритта.
– Зачем мне эта больничная роба?

Антон опустил глаза и молчал, доктор тоже не поднимая головы что-то продолжал строчить в своих бумажках.

– Да скажите что-нибудь!
– вскричала девушка.
– А то я уже начинаю беспокоиться. Что-то не так с ребенком?

– Ит, все будет хорошо, - вздохнул Тоха.
– Так надо. Иди с Матвеем Абрамовичем. Он - опытный врач, и знает, что делать.

– Будем надеяться, - не очень-то почтительно фыркнула Ита, но подчинилась.

Ее провели в просторный зал, стены и пол которого были выложены кафелем. "Похоже на операционную", - всполошилась и без того уже напуганная Маритта. Гинекологическое кресло, стойка с лотками и жутко поблескивающими в свете специальных прожекторов медицинскими инструментами, от одного вида которых по коже толпой забегали мурашки, а на лбу выступила испарина, довели девушку до стрессового состояния. Стойки с капельницами. Рядом с креслом - пластиковый стол. На нем - какая-то электроника и мониторы. Предчувствие парализовало ее.

– Вы че это задумали?
– пискнула она, вперившись злобным взглядом в Елизавету и старика, которые, пока она рассматривала обстановку, уже успели облачиться в хирургические халаты и маски. Теперь она уже прочно уверилась, что речь идет не о каких-то там процедурах и дополнительных обследованиях. Да как она вообще могла так долго тупить? Доверилась Антону, идиотка! Нашла, кому доверять!

– Иточка, забирайтесь в кресло и не капризничайте, хорошо?
– спокойным властным тоном попросил Алеман.
– Так будет лучше. Для вас же. Со своей стороны я обещаю - все пройдет благополучно. Вы молоды, здоровы, и у вас еще будут дети. Тогда, когда придет время.

– Нет, - завопила Маритта.
– я не позволю за себя решать!

– Мариточка, успокойтесь. Не нужно так нервничать, - невозмутимо взялась уговаривать ее акушерка.
– Ну, подумайте сами? У вас еще вся жизнь впереди. Зачем ее осложнять себе и мужу? Антон сказал, что сейчас и так очень сложная обстановка и далеко не лучшие обстоятельства, чтобы обзаводиться детьми. Когда все устаканится, вы всегда сможете забеременеть опять. Тогда, когда оба будете

к этому готовы.

– Вы ничего не почувствуете, - встрял Абрамович.
– Просто заснете. Какой-то час, и вы снова будете свободны. Осложнений быть не должно. У нас новейшие технологии и препараты. Все делается не на ощупь, как в ваших госбольницах, а с помощью аппарата УЗИ. Максимально аккуратно.

Но Ита его уже не слышала. В голове билась и металась одна лишь фраза: "Когда оба будете к этому готовы". Она вдруг ощутила холодную пустоту в груди. Зря она беспечно тешила себя такими оптимистичными надеждами. Так, значит, он не готов воспитывать чужого ребенка. Он ему не нужен. Только она. И только поэтому отправляет ее под скальпель хирурга. Его б самого сюда. Сволочь. И ему наплевать, что она и ее малыш теперь нераздельны. Он все привык делать так, как ему нужно. Ее мнение не учитывается. Ну, уж нет. Она заставит с собой считаться. И если ему не нужен ее ребенок - пусть проваливает куда подальше. Она ему в жены не напрашивалась. Ему придется принимать в расчет и ее рассуждения, если он хоть сколько-нибудь серьезно к ней относиться.

– Позовите Антона, - спокойно и твердо попросила она.
– Я хочу посмотреть в его бесстыжие глаза. И пусть сам попробует привяжет меня к этому, - она указала на кресло, - эшафоту. Да - это эшафот, а вы - палачи. И не имеете права на приговор без суда и следствия. Пусть придет Антон! Пусть смотрит на это. Если мужества хватит. Он, наверно, не понимает, что там, - она обхватила свой едва припухлый живой ладонями, - там уже человечек. Готов он увидеть, как его убивают? Рвут на куски?

– Что ж,- кивнул доктор Алеман.
– Это справедливо. Возможно, мужчинам было бы сложнее принимать такие решения, если бы они знали, как все выглядит на самом деле.

Маритта выпучила глаза. Вот уж от кого-кого, а от врача, привыкшего уже, казалось, ко всему, она не ожидала такого. Может, напрасно она его заочно осудила? И в нем осталось еще что-то человеческое, что не продается за деньги?

Спустя несколько напряженных минут, во время которых девушка на всякий случай забилась в угол, не обращая внимания на леденящую спину и бока кафельную плитку, в операционную вошел Горский. На нем был белый халат и маска в пол лица.

– Ита, не бузи, - свирепо зарычал он.
– Ты и так уже наделала много глупостей. Давай уже завязывай. Признай, наконец, ты просто не способна была принять решение. Боялась, мучилась сомнениями. Теперь можешь свалить все грехи на меня. Я все решил за тебя. Ты не в чем не виновата. Пойми, так будет лучше. Лучше для всех.

– Не имеешь права решать за меня, - возвопила Маритта. На ее глазах проступили жгучие слезы, заволакивая дымкой обзор. Она торопливо их смахнула и продолжила.
– Ты не имеешь права заставлять меня. Имей мужество признать - так будет лучше для тебя. Только для тебя! Но никак не для меня. И, тем более, не для ни в чем неповинного младенца.

– Какого младенца?
– загромыхал Антон. Ита поежилась. Его взгляд обдавал тем самым могильным холодом, от которого девушке всегда становилось не по себе.
– Его нет. Там всего лишь личинка, которая несет с собой массу проблем. Они нужны тебе? Попытайся хоть раз в жизни пораскинуть своими слабыми мозгами.