Бег сквозь лабиринт
Шрифт:
— В каком смысле? — он непонимающе посмотрел на нее.
— Вы мне очень нравитесь и всё… что вы для меня сделали я ни когда не смогу забыть, но… прежде чем представлять меня своим друзьям, вы могли бы спросить меня…
— Я тебя ни к чему не принуждаю, Наташа, — он в упор посмотрел на нее, — я так поступил потому, что не мог иначе, это конечно эгоизм, но и ты должна меня понять. Столько времени прошло вдруг я встречаю тебя, все так запутанно… я себя ощущал каким-то принцем на белом коне, когда привез тебя в свой дом. Все случилось так внезапно, что я и мысли не мог допустить, что ты просто уйдешь, и эта
Наташа помедлила с ответом, хотя чувствовала, как внутри нее начал разгораться пожар. Она подняла на него глаза и ощутила, как холод пробежал по ногам, а по спине мурашками пролетел какой-то неведомый ей страх.
— Боюсь, что сейчас я выгляжу глупо, — ее голос дрогнул и она, все еще сжимая его руку, не отводила от него своих влюбленных глаз, — я вижу, что вы не простой человек, и боюсь того, что…
Он не дал ей договорить, и, воспользовавшись минутным замешательством, потянул за собой, увлекая из-за стола к лестнице. Казалось, ни кто не заметил их отсутствия, они вышли на улицу, где стоял приятный теплый весенний вечер, пахло почками, и легкое дуновение ветерка играло в Наташиных волосах. Антон взял её за руки и, не говоря ни слова, впился в губы, уже уверенный в том, что она не оттолкнёт его. Его опасения были напрасными, Наташа обвила руками его шею и, закрыв глаза, податливо прижалась к нему, ощущая каждой клеточкой тепло исходящее от его груди.
— Антон, — только и смогла выдохнуть она, чувствуя, как земля начинает уходить из-под ног. Он подхватил её на руки и снова, коснувшись её губ, закружил в объятиях, чувствуя ее сбившееся дыхание и трепетание сердца.
Ей никогда не было так хорошо, как теперь, Наташа, наконец, поняла, что такое целовать любимого человека, с ней это происходило впервые, и таких сильных чувств она еще ни когда не испытывала, и поэтому была так счастлива. У нее начала кружиться голова, и казалось, всё вокруг вращается вокруг них в каком-то странном танце; деревья, луна, чуть прикрытая легкими облаками на вечернем небе, фонари, освещающие их лица и этот запах весны, будоражащий и пьянящий.
Было раннее утро, когда Ярослав возвращался с ночной смены. Он спешил домой и, поэтому, решил уехать, как можно скорее. Ему в голову пришла одна идея, которая могла по его словам спасти и его и мать. На работе он вымотался и хотел спать, последние события не давали ему расслабиться. Он переживал за мать и хотел, как можно быстрее найти выход из свалившихся на их голову проблем. Уже подойдя к двери подъезда, он краем глаза заметил знакомый силуэт. Он остановился и, повернувшись, увидел ее, ту саму девочку, с которой они вместе пытались выбраться из порочного круга наркотической зависимости.
— Катя, как ты здесь? — удивленно посмотрев на нее, он подошел ближе и, ласково обняв, погладил ее по коротко подстриженным волосам.
— Я долго искала тебя, Ярик, — улыбнулась она, — и… вот нашла…
— Кто дал тебе адрес? — серьезно спросил Ярослав и почувствовал, как липкий страх начал прокладывать себе дорожку, в его животе все сжалось и, опустившись с ней рядом на скамейку, он обхватил руками голову. — Зачем ты приехала, Катя, я так хотел забыть свое прошлое и все… что было. Теперь я не
— Я приехала предупредить тебя, — она грустно посмотрела в сторону, скрывая набежавшие слезы, — но если я не сделаю это, они убьют тебя… Ярик… — её голос сорвался, и она заплакала. Он, непонимающе посмотрев на нее, схватил Катю за плечи и, больно сжав её, спросил, о чем она говорит.
— Я не хочу тебе делать больно, но зачем ты здесь, я завязал с наркотой и ни когда не вернусь к этому… — его руки дрожали, и он почувствовал, как больно дались ему эти слова, — Катя, я чувствую что-то происходит, и тебя сюда прислали люди Раскина, ведь так?
Она молчала, и смотрела на него, как побитая собака.
— Ты еще занимаешься этим? — он резко задрал рукав куртки на ее руке и увидел красненькие точки, следы от уколов, образующее многочисленные дорожки, — лучше уходи сейчас, не делай мне больно, — он не мог больше сдерживаться и чувствовал, что сейчас расплачется, как мальчишка, — я все понял, они подослали тебя к нам… ты…
Она не дала ему договорить, вынув из внутреннего кармана шприц с наркотиком и, протянув его Ярославу, улыбнулась.
— Ты ни когда не забудешь меня ведь, правда, Ярик, мы ведь любили друг друга, и нам было хорошо вместе, ну вспомни. Сделай это сам и вернись ко мне, я спасу тебя… хотя бы тебя…
Он не дал ей договорить и, оттолкнув Катю, направился к двери подъезда. Она попыталась остановить его, но увидела в некогда прежних любимых глазах ненависть и отвращение.
— Уйди! — оттолкнув её, он бросился к дверям, но внезапно дверь подъезда распахнулась и ему преградил дорогу здоровенный детина, который смотрел на него с насмешливой ухмылкой. Ярослав обернулся и понял, что назад пути нет, Из припаркованной машины, к Кате подходили еще двое таких же парней. Он не успел даже дернуться. В его глазах потемнело, Ярослав почувствовал тупую боль в затылке и, теряя сознание, скатился по ступеням вниз, к ногам Катерины. Она не могла так просто отпустить его, она должна была это сделать.
— Сейчас… прости, но я должна это сделать, — её руки тряслись, словно она отдавала ему самое дорогое, — я не могу иначе… — она, повернувшись, посмотрела на «шестерок» Раскина, и помедлила, в её голове еще было место для понимания всего происходящего, и она не хотела вот так покончить с некогда любимым парнем. Однако те были хладнокровны и угрожающе смотрели то на нее, то по сторонам. Стянув с иглы защитный колпачок, Катя вонзила её в пульсирующую вену на шее Ярослава. — Прости меня, Ярик…
Катерина стояла возле своего бывшего возлюбленного и в ее глазах была пугающая пустота, она уже не отдавала себе отчет в своих действиях. Ярик лежал неподвижно и, склонившись над ним, она повернула его лицо к себе. Он был смертельно бледен, а в его широко раскрытых глазах застыл холодный ужас, обжигающий ледяным дыханием смерти.
— Мой бедный мальчик, — она его погладила по щеке, на мгновение, задержав руку, — теперь ты свободен и тебе ни кто больше не причинит боли, — она медленно поднялась с колен и направилась к машине. В голове больше ничего не путалось, она верила, что с этого момента у нее начнется новая жизнь. Теперь она вернется домой и забудет о том, что сделала, словно это был сон, чужой сон, который-то и снился не ей.