Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет
Шрифт:
– Ты только что сказал «прощай навечно».
– Да нет, – рассмеялся он. – Это я по поводу ветчины. Ты сказала – лучший сыр у копов, я добавил – и лучшая ветчина.
– А.
Он отрезал мне ломтик и вместе с сыром положил на бутерброд, потом сделал такой же для себя. Вдалеке затрубил, с трудом взбираясь по склону, мамонт, и я откусила кусочек.
– Пока и до встречи, Четверг.
– Ты что, нарочно?
– Что нарочно? Разве там не майор Тони Поуканд и твоя школьная подружка Долл Стрейчи?
Я повернулась туда, куда показывал Лондэн. Это и правда
– Господи ты боже мой! – воскликнул Тони, когда они уселись рядом с нами. – Похоже, у нас в этом году ранняя полковая встреча! Помнишь Проу Счай, которая потеряла ухо при Билогирске? Я только что встретил ее на парковке – надо же, какое совпадение!
При этих словах сердце у меня екнуло. Я сунула руку в карман в поисках энтроскопа дядюшки Майкрофта.
– В чем дело, Чет? – спросил Лондэн. – У тебя какой-то странный вид.
– Я проверяю совпадения, – пробормотала я, встряхивая стеклянную банку со смесью риса и чечевицы. – Это не так глупо, как кажется.
После двух встряхиваний зерна сложились в какой-то спиралеобразный узор. Энтропия на секунду снизилась.
– Пошли отсюда, – сказала я Лондэну, который с озадаченным видом смотрел на меня. – Пошли. Бросай все, и двигаем.
– В чем дело, Чет?
– Я только что заметила старого капитана моей крокетной команды, Альфа Видерзейна. Вот Тони Поуканд и Долл Стрейчи, им только что встретилась Проу Счай – уловил, какая вырисовывается схема?
– Четверг! – вздохнул Лондэн. – А ты немного не…
– Хочешь доказательств? Извините, – обратилась я к прохожей, – как вас зовут?
– Бонни, – сказала она. – Бонни Вуайяж. А что?
– Убедился?
– Вуайяж – не такая уж редкая фамилия, Чет. Да таких фамилий тут наверняка сотни!
– Хорошо, остряк-самоучка, попробуй сам!
– И попробую, – рассердился Лондэн. Он встал. – Извините!
Молодая женщина остановилась, и Лондэн спросил, как ее зовут.
– Зилайя, – ответила она.
– Видишь? – сказал Лондэн. – И ничего…
– Зилайя С. Мертц, – договорила женщина. Я снова встряхнула энтроскоп – чечевица и рис разделились почти полностью.
Я нетерпеливо хлопнула в ладоши. Тони и Долл тревожно переглянулись, но все же встали.
– Все уходим отсюда! – крикнула я.
– А сыр!..
– Плюнь на сыр, Лондэн, пожалуйста, поверь мне!
Все они неохотно потянулись за мной, смущенные и раздраженные моим странным поведением. Но они явно изменили свое мнение, когда, пронзительно взвыв, прямо на наш опустевший плед для пикника с оглушительным грохотом с неба обрушился огромный и очень тяжелый автомобиль «испано-суиза», так что даже земля дрогнула, а мы невольно упали на колени. Нас осыпало комьями земли, галькой и клочьями дерна, а большой автомобиль-фаэтон погрузился в мягкую почву. Красивый заказной корпус лопнул по швам, массивная рама погнулась от удара, одно из колес слетело и просвистело у меня над головой, а тяжелый мотор, сорванный с резиновой подвески, прорвал полированный капот и с глухим стуком приземлился
На мгновение воцарилось молчание. Мы встали, отряхнулись и убедились в том, что все целы. Лондэну порезало руку осколком бокового зеркала, но каким-то чудом больше никто не пострадал. Здоровенная машина так точно упала на место нашего пикника, что покрывало, термос, корзинка, еда – в общем, все исчезло вмиг. В наступившей после этого мертвой тишине мои спутники, разинув рот, пялились не на обломки машины – на меня. Я так же недоуменно таращилась на них. Затем медленно подняла взгляд туда, где высоко над нами парил дирижабль, уже без своего двухтонного груза по-прежнему направляясь на север, в пункт назначения, где ему предстоит долгая стоянка и расследование несчастного случая. Я встряхнула энтроскоп и увидела, что случайный разброс восстановился.
– Опасность миновала, – заявила я.
– Ты ничуть не изменилась, Четверг Нонетот! – сердито воскликнула Долл. – Где бы ты ни появилась, за тобой тянется шлейф неприятностей! Потому я и не встречалась с тобой после окончания школы, и ты сама это знаешь, птица-роковуха!
Мы с Лондэном смотрели им вслед. Он обнял меня.
– Птица-роковуха? – спросил он.
– Так меня дразнили в школе, – объяснила я ему. – Плата за то, что я была не такой, как все.
– И слава богу. Я бы дважды заплатил, чтобы быть не таким, как все. Пошли, надо уносить ноги.
Мы тихонько смылись с места происшествия, пока вокруг покореженного автомобиля собиралась толпа. Сразу же появились «специалисты» и принялись выдвигать теории по поводу того, почему дирижабль уронил машину. Под дружный хор заявлений вроде «надо было лучше крепить» и «черт, совсем рядом упал» мы тихонько скрылись и сели в мою машину.
– Такое нечасто увидишь, – пробормотал Лондэн после некоторого молчания. – Что происходит?
– Не знаю, Лонд. В последнее время что-то много вокруг меня стало совпадений. Мне кажется, кто-то пытается меня убить.
– Мне нравится, когда ты такая роковая, милая моя, но не кажется ли тебе, что ты уж слишком далеко зашла в своих предположениях? Даже если уронить машину с грузового дирижабля, как можно точно попасть на плед для пикника с высоты пяти тысяч футов? Сама подумай, Чет, это же полная чушь! Да и кому это надо?
– Аиду, – прошептала я.
– Аид мертв, Четверг. Ты сама его убила. Это просто-напросто совпадение. Оно ничего не значит. Это все равно что верить снам, или лаю собаки, или тени на стене.
Мы молча доехали до здания ТИПА, где меня ждало дисциплинарное расследование. Я заглушила мотор, и Лондэн крепко сжал мою руку.
– Все будет хорошо, – заверил он меня. – Надо быть идиотами, чтобы возбудить против тебя уголовное дело. Если возникнут неприятности, вообрази Скользома в бане.
Я улыбнулась. Он обещал подождать меня в кафе через дорогу, еще раз поцеловал и похромал прочь.
Глава 8.
Мистер Брекекекс и ТИПА-1