Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет
Шрифт:
Я раскатала матрац, легла на пол и закрыла глаза, надеясь снова увидеть Лондэна и обсудить с ним свое безнадежное положение. Но ничего не вышло.
Колечко, подарок мисс Хэвишем, вдруг сильно раскалилось, послышался какой-то фыркающий звук, и передо мной возникла некая фигура.
Это оказалась мисс Хэвишем собственной персоной, и вид она имела весьма недовольный. Не успела я сообщить ей, что страшно рада встрече, как она ткнула в меня пальцем и заявила:
– У вас, юная леди, большие проблемы!
– Будто я не знаю.
Она
– Ой! – Я поняла намек и вскочила. – Откуда вы взялись?
– Хэвишемы приходят и уходят, когда им заблагорассудится! – царственно ответствовала она. – Почему ты мне ничего не сказала?
– Я… я не надеялась, что вы позволите мне прыгнуть в книгу самостоятельно, особенно в По, – проблеяла я, ожидая возмущенной тирады, точнее, извержения Везувия.
Но не дождалась. Мисс Хэвишем злилась не на меня.
– На это мне наплевать, – надменно отрезала она. – Чем ты занимаешься в свободное время в дешевых репринтах, совершенно меня не волнует!
– О.
Вглядываясь в ее суровые черты, я пыталась понять, что же я в таком случае натворила.
– Ты была обязана мне сообщить! – сказала она, подходя ко мне еще на шаг.
– О ребенке? – проблеяла я.
– Нет, дура! О «Карденио»!
– О «Карденио»?
За дверью послышалось тихое щелканье, словно кто-то возился с замком.
– Это Хренс и Редькинс, – сказала я. – Лучше прыгайте отсюда.
– Еще чего! – ответила Хэвишем. – Уходим вместе. Может быть, ты и полная идиотка, но я за тебя отвечаю. Одна беда: четырнадцать футов бетона не так-то легко преодолеть… Придется вычитать нас отсюда. Быстро, дай мне твой Путеводитель!
– У меня его отобрали.
Дверь приоткрылась, и вошел Дэррмо-Какер, улыбаясь до ушей.
– Надо же! – сказал он. – Стоит только бросить книгопрыгуна в темницу, как тут же появляется второй!
Он окинул взглядом свадебное платье Хэвишем и сопоставил факты.
– Бог мой! Неужто… мисс Хэвишем?
В ответ моя наставница выхватила свой пистолетик и выстрелила, не прицеливаясь. Дэррмо-Какер взвизгнул и юркнул за дверь, захлопнув ее за собой.
– Нам нужна книга, – мрачно сказала мисс Хэвишем. – Сойдет что угодно, даже техническая инструкция.
– Тут нет ничего, мисс Хэвишем.
Она огляделась по сторонам.
– Ты уверена? Должно же быть хоть что-то!
– Я уже смотрела – пусто!
Мисс Хэвишем подняла бровь и смерила меня взглядом.
– А ну, девочка, снимай штаны и не переспрашивай «Что?» в своей дерзкой манере! Делай, как приказано!
Я сделала, как приказано, и Хэвишем принялась вертеть мои брюки в руках, явно что-то выискивая.
– Вот! – торжествующе воскликнула она, как вдруг дверь распахнулась и в комнату бросили дымовую шашку.
Я проследила за взглядом мисс Хэвишем, но заметила только ярлычок с инструкцией по стирке. Видимо,
– Мне и этого достаточно! – А затем начала читать вслух: – Стирать, вывернув наизнанку, отдельно от других вещей, стирать, вывернув наизнанку, отдельно от других вещей…
Мы вынырнули непонятно где, ощущая резкий запах стирального порошка и перегретого металла. Все вокруг было ослепительно белым и плоским. Я стояла на какой-то прочной поверхности, но вокруг, насколько хватало глаз, простиралось сплошное белое поле – вверху, внизу, слева, справа. Мисс Хэвишем, чье грязное платье на фоне этой белизны казалось еще более ветхим, чем обычно, с недоумением оглядела единственных обитателей этого странного пустынного мира – пять четких картинок размером с садовый навес, стоявших рядком, словно мегалиты. Там красовались схематичное изображение тазика с цифрой «60», силуэт железного утюга, контур барабанной сушилки и еще какие-то обозначения. Я коснулась первой картинки – на ощупь она оказалась теплой и очень уютной, будто сделанная из прессованной ваты.
– Вы говорили о «Карденио», – напомнила я, все еще не понимая, почему она так злится.
– Да-да, «Карденио», – раздраженно откликнулась моя наставница, с интересом рассматривая большие ярлыки с инструкциями по стирке. – Как же это пропавшая пьеса взяла да и вынырнула невесть откуда?
– То есть вы хотите сказать, – наконец дошло до меня, – что это рукопись из Великой библиотеки?
– Конечно, из Библиотеки! Этот безмозглый паяц Ньюхен рассказал о ней только сейчас, и для ее возвращения нам понадобится твоя помощь… Что означают эти штуковины?
– Условные обозначения, показывающие, как правильно стирать, – пояснила я, натягивая брюки.
– Хм-м, – протянула мисс Хэвишем. – Похоже, нам придется нелегко. Мы внутри ярлычка с инструкцией по стирке. Но в Библиотеке их нет. Надо перепрыгнуть в книгу, в которой они есть. Я могу сделать это и без текста, но мне нужна целевая книга, чтобы знать, куда прыгать. Существует какая-нибудь брошюра о ярлычках с инструкциями по стирке?
– Возможно, – ответила я. – Но я понятия не имею какая. – И тут меня осенило. – А это обязательно должна быть книга о ярлычках?
Хэвишем подняла бровь, я тоже.
– В инструкциях к стиральным машинам всегда имеются такие указатели с объяснениями.
Мисс Хэвишем задумчиво хмыкнула.
– А у тебя есть стиральная машина?
К счастью, стиральная машина у меня была, и, что еще удачнее, она одна из немногих моих вещей пережила временное разветвление. Я возбужденно закивала.
– Отлично. А теперь важный момент: какая у тебя модель?
– «Гувер Электрон-тысяча»… нет! «Делюкс-восемьсот»… кажется.
– Кажется? Тебе кажется? Лучше бы тебе знать наверняка, девочка, или от нас с тобой останутся только имена на Буджуммориале. Ладно. Ты уверена?