Беги, Натан!
Шрифт:
– Твоя карьера складывается из долгой вереницы успехов и одного серьезного провала. Еще один – и я уже не смогу замять это, понимаешь? – На столе у Уоррена зазвонил телефон.
– Да, сэр, – ответил Гарри.
Когда телефон зазвонил во второй раз, Уоррен накрыл его рукой.
– В следующий раз я хочу видеть твое имя на благодарности или рекомендации на должность детектива, слышишь?
– Да, сэр, – Гарри храбро улыбнулся, Уоррен улыбнулся в ответ.
Телефон зазвонил снова.
– А теперь иди отсюда и возвращайся к своей работе. И некоторое
Гарри вышел и закрыл дверь. Коллеги были правы, заключил он. Майклс – из «хороших парней».
Уоррен сбежал по лестнице на стоянку, прижимая плечом к уху сотовый телефон и запихивая в кобуру пистолет. Он слышал, как стучит его сердце. Прошло несколько секунд, наконец на третьем гудке Джед поднял трубку.
– Дом Николсонов. Детектив сержант Хэкнер.
– Джед, это Уоррен. Они нашли машину в Дженкинсе, штат Пенсильвания, это немного севернее Гаррисберга. Я еду туда прямо сейчас.
– Отлично, – ответил Джед. – Я тут за всем пригляжу.
Глава 11
Стефани Бакман не знала, чем еще занять время. Большие часы в коридоре здания суда показывали 3.40 – слушание должно было начаться почти два часа назад. Петрелли прислал «Омега-радио» повестку в суд, но сам почему-то не показывался, и многоопытная Стефани начала понимать – его отсутствие означает, что дело проигрышное. В ярости меряя шагами коридор, она в уме перебирала содержимое своего пухлого портфеля. Тридцать три уголовных дела и бесчисленное количество других нерешенных проблем окончательно отбили у нее желание плясать под дудку Петрелли. Больше всего ее раздражало, что ее богатенькие оппоненты из «Омега-радио» спокойно сидели, поглощенные негромким разговором. В конце концов без десяти четыре им сообщили, что судья Вероне готов начать.
Кларенс О. Вероне, судья с 1955 года, казался таким старым, что можно было подумать, будто он лично подписывал первую американскую Конституцию. Когда он взобрался на помост, ему пришлось сделать небольшую передышку – в коленях вновь разыгрался артрит. В зале было тихо, все почтительно стояли, спрашивая себя, сколько же еще протянет старый чудак.
Судья Вероне досконально знал закон. Он всегда вставал на сторону пострадавшего и был ревностным защитником прав личности. Отсутствие Петрелли объяснялось, конечно же, тем, что именно этого судью назначили рассматривать прошение о выдаче полиции номера телефона, с которого звонил на радио Натан Бейли.
Когда все формальности были исполнены, судья Вероне обратился к Стефани:
– Мисс Бакман, я вижу, вы здесь одна. Я ожидал, что мистер Петрелли придет вместе с вами.
Стефани неловко улыбнулась:
– Сказать по правде, ваша честь, я тоже. Но я готова начать и без него.
Вероне сухо улыбнулся в ответ, затем посуровел.
– А вот мне так не кажется, – сказал он. – Я ознакомился с вашим прошением и намерен отклонить его, если вам не удастся неопровержимо доказать мне необходимость влезать
Стефани открыла папку, взглянула на свои записи и начала:
– Ваша честь, осужденный преступник, признавшийся в убийстве, сейчас на свободе. Разрешив нам доступ к интересующей нас информации, вы тем самым поможете найти этого молодого человека и вернуть его в надлежащее заведение. Мы не хотим нарушать ничье право на неприкосновенность частной жизни, ваша честь, но иногда приходится чем-то жертвовать во имя общего блага.
Вероне повернулся к столу, за которым сидели представители защиты.
– Мистер Морин, – обратился он к сияющему адвокату в шикарном костюме, – я полагаю, вы придерживаетесь несколько иной точки зрения.
Морин встал.
– Да, ваша честь, это так. – Безупречным, цветистым слогом он рассказал о том, что в случае удовлетворения просьбы истца будет нанесен тяжкий урон правам, гарантируемым гражданам Первой поправкой.
– У вас появились новые аргументы, которых нет в вашем письменном ответе на прошение? – спросил Вероне.
Морин скромно улыбнулся:
– Да, ваша честь. В дополнение к тому, что уже сказано нами, защита считает, что обсуждаемый вопрос вообще не актуален ввиду событий сегодняшнего утра: информация, которая так нужна обвинению, уже получена другим путем.
У Стефани Бакман отвисла челюсть.
– Мистер Морин, если можно, немного поподробнее, – сказал судья.
Морин рассказал о том, как Николсоны вернулись из отпуска и что они обнаружили у себя дома.
– Позвольте мне сделать некоторые выводы, ваша честь, – закончил свою речь Морин. – Во-первых, хорошая работа полиции не требует нарушения гражданских прав. Во-вторых, ведомство Петрелли тратит слишком много чужого драгоценного времени и вводит в расходы моего клиента ради нескольких голосов на выборах.
– Последний комментарий был лишним, ваша честь, – возразила Стефани.
– Нет, мисс Бакман, он немного запоздал, – парировал Вероне. – Думаю, мы все прекрасно понимаем, что здесь происходит. Мисс Бакман, я прошу вас сообщить мистеру Петрелли, что не существует закона, согласно которому приостанавливалось бы действие Конституции, даже если этого очень захочет какой-нибудь прокурор. Сообщите ему также, что в следующий раз я посажу его за неуважение к суду. Вам все ясно?
– Да, сэр, – ответила Стефани.
Она просто-таки видела, как повторяет сказанное в лицо Петрелли. Много бы она дала за возможность сделать это, не потеряв работы.
– В прошении отказано. – Удар молотка прозвучал как пистолетный выстрел.
С пистолетом Натан чувствовал себя увереннее. Он решил взять пистолет с собой. Как и одолженную у Николсонов одежду, пистолет он вернет, когда доберется до Канады.
Со стиркой и уборкой было покончено. Нужно еще было написать записку, но это не займет много времени. А стемнеет только часа через три. Ожидание сводило его с ума.