Беги, ведьма
Шрифт:
– А Волков? Я хочу видеть Волкова!
– Боюсь, это невозможно. – Хелена мотнула головой, вроде бы даже с сожалением.
– Вы стареете? – Арина попыталась сесть, но оказалось, что руки ее привязаны к кровати. – Не так быстро, как обычные люди, но… я уже вижу первые морщины.
Прежде чем ответить, Хелена очень долго молчала, думая о чем-то своем, а потом сказала:
– Морщины – это ерунда. Умная женщина не станет бояться такой мелочи, как потеря привлекательности.
– А чего боится тень, ставшая женщиной?
– Догадались. – Хелена кивнула. – Рано или поздно это должно было
– Зачем вам медальон?
Тени не лгут, но тень, ставшая человеком, может солгать. Или уйти от прямого ответа.
– Что вы знаете о мире теней?
– Ничего, кроме того, что из него очень тяжело вернуться.
– Так и есть. Теневой мир могущественен, но и очень коварен. Вы думаете, у каждого человека есть такая особенная тень?
Арина знала, что не у каждого. Знание пришло из того самого теневого мира.
– Только у особенных, таких, как вы. Сила тени – это отражение силы ее хозяина. Усиленное отражение. Поэтому для тени нет ничего невозможного, кроме одного.
– Тень не может стать человеком.
– Да.
– Но случаются исключения. У вас получилось.
– Не скажу, что это было легко. – Хелена усмехнулась.
– Так зачем вам медальон?
– Чтобы вернуть свою силу. Тень ведьмы всегда помогает своей хозяйке, в этом ее предназначение. Моя же тень оказалась слишком строптивой.
Хеленина тень мирно лежала у ее ног.
– Это не та тень! – Хелена поддела ее носком туфельки. – Я говорю о настоящей. Моя настоящая тень отказалась следовать за мной, спрятала медальон, который должен нас связывать, поддерживать баланс. И теперь я всего лишь привлекательная, очень медленно стареющая женщина, но мне этого мало. У Лизы, той, другой, имелись способности. Она была невероятно живучая, неубиваемая, непотопляемая… И это я поддерживала ее, вытаскивала с того света, спасала от болезней и врагов. Знаете, быть человеком очень увлекательно, если бы не одно «но». Люди не просто стареют, они болеют, попадают в аварии и катастрофы. А я не хочу болеть или умереть какой-нибудь нелепой смертью.
– И для этого вам нужен медальон? Чтобы ваша тень поделилась с вами этой силой?
– Да.
– А попросить ее? Попытаться договориться, пообещать что-то взамен?
– Я больше не могу ни видеть, ни чувствовать ее. – В голосе Хелены послышалось раздражение. – Обидно, да? Какие-то сумасшедшие идиоты могут, а я нет.
– И вы думаете, что я смогу найти медальон?
– Я в этом уверена. Вы чувствуете предметы. К тому же она вам снится.
– Уже не снится.
– Это лишнее доказательство, что вы знаете, где медальон.
– Мне нужно увидеть Волкова.
– Это невозможно.
– Волков в обмен на медальон!
Она не отступится, добьется своего. Она здесь из-за Волкова.
– Вы не сможете ему помочь. Он уже почти мертвец. Уверена, вы знаете, что даже ваших сил не хватит, чтобы отменить
– И ничего нельзя исправить?
От ответа Хелены зависело многое, но она соврала:
– Нет, ничего.
– В таком случае я хочу убедиться, что сейчас с ним все в порядке. – С тем Волковым, которого она видела на видеозаписи, точно не все в порядке. – Я хочу убедиться, что он все еще жив.
Голос дрогнул, и Хелена, почуяв ее слабость, усмехнулась:
– Если вы отдадите мне медальон, обещаю, что Дементьев оставит его в покое. Навсегда. Возможно, у Волкова получится прожить еще несколько дней. Или месяцев. Или лет.
– Теням нельзя верить.
– Я больше не тень, я человек.
– Людям тем более.
– Дело в том, что иного выбора у вас просто нет. Вы можете довериться только мне.
– Сначала Волков, потом медальон!
– Не торгуйтесь! – Хеленины пальцы с неожиданной силой сжали горло, ногти впились в кожу, точно когти хищника. Но хватка почти тут же ослабла. – Это очень опрометчивое желание, моя дорогая. В последний раз, когда я его видела, ему, мягко говоря, нездоровилось. И причина была не в Дементьеве и его методах, а в том, что к нему начинает возвращаться память. Слишком уж сильно ему хочется вас вспомнить. А вы знаете, что несут с собой воспоминания? Поверьте: боль от пыток – ничто по сравнению с ними. Теперь представьте, что станет с Волковым, когда он увидит вас во плоти.
Арина представила…
– Он вас вспомнит. А потом он вспомнит все остальное, и теневой мир получит еще одну жертву. Забыла сказать – простые смертные, те, которых коснулось дыхание теневого мира, тоже уходят в тень. Уверена, вы их видели или чувствовали. Они неприкаянные, обреченные на вечные скитания во тьме, злые и голодные. Вы все еще хотите с ним встретиться?
Арина хотела, больше жизни хотела! Но она не станет. Не сейчас…
– Хорошо, – сказала она и посмотрела Хелене в глаза. – Я вам помогу, а вы сделаете так, чтобы Волкова больше никто даже пальцем не тронул. – Когда имеешь дело с порождениями теневого мира, нужно четко формулировать желание. Это правило она запомнила. – Он вернется домой, и никто – слышите, никто! – не будет его преследовать.
– Обещаю. – Хелена улыбнулась. Была ли ее улыбка искренней, Арина не знала.
Тень, прокравшаяся в комнату и притаившаяся за Хелениной спиной, кивнула, поманила Арину пальцем.
…Руки затекли. И ноги тоже. И левый глаз почти ничего не видел. Волков очень надеялся, что глаз – это временное. Впрочем, обращать внимание следовало не на такие мелочи, как затекшие конечности и заплывший глаз. И даже не на два сломанных пальца на левой руке. Хорошо, что на левой, правая еще может ему пригодиться. Вот над этими призрачными перспективами ему и следовало бы поразмышлять. Арина уже наверняка видела то кино, которое снял этот однорукий урод, и если она не полная дура, то выводы сделает правильные, воспользуется этой своей силой, покрошит злодеев в капусту и даст деру. Это если не дура и если Хелена не лгала об их особенных отношениях.