Беги, ведьмочка, беги
Шрифт:
— В благодарность за спасение моей семьи, я готов отдать тебе, о Золотой дракон, самое ценное, что у меня есть — мою дочь.
Довольный произнесенной речью, орк уставился на дракона и его сыновей в ожидании восторга, который должно было вызвать его щедрое предложение.
— Очень великодушно, — закашлялся от неожиданности отец-дракон. — Но уверен, что такую жертву мы не примем.
Все как один уставились на возвышавшуюся над многими орку в ярко-зеленой шифоновой юбочке. На голове со скудными волосами красовалась
— Я понимаю, — довольно поглядывая на зашушукавшихся драконов, произнес старый орк. — Что вам трудно принять мой дар, но я согласен, чтобы моя дочь провела в вашем замке какое-то время.
Молодые драконы ошарашенно молчали, старый дракон даже икнул от такой наглости. Урлас же едва сдерживался от смеха, особенно когда старый орк принял икоту Золотого дракона за согласие.
— Я же каждую неделю пребывания моей дочери под вашим покровительством, буду присылать сундук с изумрудами из наших копей.
Отца-дракона упоминание об изумрудах заставило задуматься, а через несколько минут и согласиться с тем предложением. Поживет пока девица в замке, а там он что-то придумает. Ссориться с соседом, который прикрывал им спину, отгоняя полчища диких орков, он не хотел.
По поводу этой договоренности закатили званый пир. Были зарезаны сотня баранов. Жарились на кострах отборные быки. Из подвалов выкатили бочки с хмельным артавийским вином.
Братья-драконы сидели в уголке, глядя как отплясывала орка в окружении охмелевших гостей.
— Ведет себя и впрямь, как дорогая гостья, — обронил Урлас.
— Чувствую, отец погорячился, приняв это предложение.
— Как бы вскоре у нас не появилась новая мачеха, — вставил свои пять копеек Бастиан.
Сначала раздался неуверенный смешок. Затем другой. И вскоре уже драконы гоготали во все горло.
— Ладно, парни. Мне тут нужно в одно место слетать, — поднялся вдруг Олих. — Прикройте меня перед отцом.
— Куда это он собрался?
— Рыжую искать, куда же еще, — объяснил Урлас.
— Ты думаешь? — серьезно спросил Кейден.
— А то. Утром летал уже. Вернулся злой, как черт и с пустыми руками.
Кейден едва заметно ухмыльнулся. А Бастиан глаз с него не сводил.
— Почему улыбаешься, брат? Ты знаешь, где ведьму искать?
— Откуда же мне знать, братишка? — расслабленно вытянув ноги, протянул Кейден. — А как по мне, пусть помучается. Девчонка из-вас, кобелей, настрадалась.
— Что-то до нее никто не жаловался, — огрызнулся Урлас, провожая взглядом тень в ночном небе.
— Может, вам нормальные девицы не встречались? Или ВЫ постарели? Сдавать стали? Девицу уговорить не смогли? — рявкнул Кейден и вышел из зала.
— Странный он, — протянул Урлас.
— Да вы все из этого похода чуднЫе вернулись, — прокомментировал Бастиан. И был удивлен, когда Урлас ему ответил так, как никогда не отвечал. Как равный равному.
— Ты бы ее увидел, Бас, сам
— Ты думаешь, влюбился?
— С ума ты сошел, что ли? Воином стал, а мозги еще детские. Просто она отказывает и убегает. А у вас же, драконов, какой инстинкт?
— И какой же?
— Бежит — лови. Поймал — люби. И за следующей беги.
— Чушь говоришь, Урлас. Я же не бегу.
— Да у тебя свой фетишь, — заржал Урлас. — Ты их жрать, а не трахать любишь. Спорим, если ты ее встретишь, то захочешь выпить до дна, а не затрахать до смерти?
— Спорим, — ответил ему Бастиан.
Он протянул Урласу руку и смотрел, не мигая, на то, как смех захлебывается на его лице.
— На что спорим?
— Ты никогда больше не притронешься к девчонке, если я пробуду возле нее сутки, и она останется жива.
— То есть, не будешь ее пить? А затрахаешь?
— Это я не обещаю. Ни одно, ни другое. Но если она после этого останется жива, ты больше к ней не притронешься.
— О, как. Ты так уверен, что я до нее дотрагивался?
— Вы всех девок делите на двоих. Думаешь, об этом никто не догадывается?
— Да мы и не скрываемся. У нас с Олихом, знаешь ли, договор братский заключен. Пока девица единственной или истинной не объявлена, делим между собой. Так что, все по честному. А тебя-то она чем так привлекла? Ты ведь ее даже не видел? Может, я просто достал тебя, монстрик? Но я согласен. Но, если она все же умрет, свалишь ты. И никогда не вернешься.
— Я согласен.
Руки пожаты, мужчины посверлили друг друга глазами какое-то время. А затем Бастиан, по-волчьи оскалившись, вышел из зала.
Урлас задумчиво смотрел ему вслед.
— Вырос, щенок. Настоящий сын своего папаши.
Бастиан поднимался в свои покои, когда заметил крадущегося человека. Судя по одежде, толстой книге в руках, это был местный маг-алхимик, по совместительству врачевавший их семью. Он подошел к покоям его среднего брата и постучал.
Казалось бы, ничего необычного. Мало ли к кому лекаря могли вызвать. Но дверь магу открыл сам Кейден. А вот это уже было необычно.
Бастиан подошел к двери и уже собрался постучать. Но в последний момент отдернул руку. Что-то остановило его. Что именно, и сам пока не понимал.
Только поднявшись в свое крыло, он вдруг понял, что сегодня пропустил "кормежку". И даже сейчас еще не чувствовал свой голод. Он задумчиво запустил руку в серебристую шевелюру и улыбнулся.
То ли причиной отсутствия голода был бой, в котором он сражался наравне с братьями. А может, виной всему было появление в замке той самой ведьмы, из-за которой все будто с ума сошли. В том. Что именно она находится в покоях его брата Кейдена, он не сомневался. Задумчиво он смотрел на темный силуэт в ночном небе. Олих возвращался ни с чем.