Беглец на задворках Вселенной
Шрифт:
– Кто? – не понял я.
– Не важно. Пора просыпаться, дружище, – плеснул водой в меня невидимый мне собеседник. – Ты и так долго дремал. Неимоверно долго. Сроки подходят, не упусти их. Потом столько работы предстоит, без тебя уже не справляюсь. А ты всё прячешься и прячешься от проблем, как маленький. Пора взрослеть.
* * * * *
Аська с утра пораньше умчала в гинекологию, Артур с Баожэй погнали по делам, и даже Лонг свалил в магазин за картошкой и луком. Я был дома абсолютно один и размышлял, делая овощной салат. Что-то отчаянно не так. Знать бы, что.
Внезапно я понял, что совершенно
Страшно зачесались верхние клыки, но я пока не придавал этому значения.
Рыбы дома не оказалось, и я огорчился. Интересно, а почему Артур никогда не покупал рыбу? Странно как-то… Мяса, особенно баранины, – вагон. А рыбы – ни одной штучки. Ни крабовых палочек. Ни икры. Ни рыбного фарша. Ни кальмаров.
Я уселся на подоконник, отодвинув Аськины цветочные горшочки в сторону, и принялся размышлять. Это вообще единственное, что я делал в последнее время. Думал и думал. Слишком много несостыковок накопилось.
Мельком взглянув на цветы, я не на шутку удивился.
Фиалки засохли. А вчера ещё цвели. И земля в горшочках такая твёрдая, как камень, мёртвая…
Подозрительно. Что-то не так. Я выдернул сухой листик из земли и принялся его рассматривать.
Непонятно: вчера эти фиалки были живее всех живых. А сегодня уже всё, гейм овер. А ещё на листике обнаружились отчетливые следы белой плесени. Нет, не плесень убила растение, это понятно, но она при этом присутствовала. Очень, очень интересно… Цветы замёрзли? Но тогда бы они просто увяли, а не превратились в сухостой.
Лежащий всё это время на коврике Песец деловито почесался и принялся самозабвенно выкусывать что-то из чёрной шерсти. Блох, что ли... Я задумчиво посмотрел на своего питомца. Зверь значительно подрос, но я бы не сказал, что стал больше похож на собаку. Не дворняжка, нет: лиса лисой, только неимоверно крупная. Реально полный Песец. Зубастый и клыкастый.
По кабельному каналу шёл мультфильм «Холодное сердце–2», и мне лень было его переключать. Ну идет и идет фоном. Пусть себе. Не самый плохой вариант: не политические ток-шоу и не откровенно «желтые» передачи про деградантов, алкашей и морально опустившихся личностей, как это обычно бывает в дневные эфиры для домохозяек.
Я прекрасно понимал, что будет через несколько дней. Мы с Баожэй уедем в Афины, и после этого наша жизнь во всех смыслах круто поменяется на «до» и «после». Вернувшись, нам предстоит тяжёлый во всех смыслах разъезд. Возможно, даже со скандалом, демонстративными истериками, слюнями и соплями. Потому что кому-то предстоит повзрослеть. Особенно это касается одной вполне конкретной гиперактивной личности.
И я ужасно боялся. Боялся именно этого. Не самого взросления, не скандала, не возможного будущего, а… поездки. ДО ИСТЕРИКИ. ДО УМОПОМРАЧЕНИЯ. Но я упорно не понимал, что меня так сильно смущает.
Что-то было не то. Какой-то подвох. Какая-то странность и недосказанность, я это чувствовал всеми фибрами души. Нет, я не смогу объяснить, что именно меня пугало.
Парадокс.
Я хотел в Тай. Хотел в Тай, который манил меня так, точно
А вот песня Эльзы из мультика внезапно оказалась очень даже четким выразителем моих истинных мыслей: ни слова не прибавить, не убавить.
Слышу зов твой, но не хочу.
И приключений я не ищу.
Мне забот хватает, я молю о тишине,
Чтобы смолк твой шёпот, растворился в вышине…
Чей зов на самом деле я слышал? Почему я не хотел его слышать, упорно игнорируя?
Ты просто шум, обычный звон в моих ушах:
Всё, что я слышу, отмету: ты просто давний страх.
Все, кого любила я, со мной в этих стенах.
Прощай, безликий голос, и забудь о моих снах.
Прошла путь тернистый и нового не жду,
Ведь я боюсь, что оступлюсь, коль за тобой пойду…
«Ведь я боюсь, что оступлюсь, коль за тобой пойду», – криво усмехнулся я, повторяя про себя строчку из песни. А потом совершенно неожиданно для себя начал подпевать сомневающейся героине мультика, чьи чувства и эмоции я вполне разделял. Текст песни мне был хорошо знаком: Аська накачала в плейлист детских песен, выбирая для своего будущего малыша «самые-самые» достойные.
Как же узнать, что уготовано судьбой?
Вдруг тебе я доверюсь, и обернётся всё бедой.
Или ты дух мятежный, что сумел меня понять?
Несёшь надежду мою тайну разгадать.
Сначала я пел вполголоса, но постепенно начал наращивать мощь, делая крещендо. Почему? Да просто потому, что рассердился. Рассердился на самого себя и собственную недогадливость, постоянное отрицание очевидных вещей и вполне понятный страх перед неизбежным. Но больше на то, что петь вполголоса высокие ноты хреново, ты обязательно начинаешь фальшивить, а фальши в исполнении хороших песен я никогда не терпел. И я загорланил во все горло, раз всё равно же дома никого не было. Некого было стесняться:
Каждый день трудней даётся, сила чар моих растёт,
Знаю я, душа моя меня влечёт вновь за горизонт…
Последующие строчки я уже выводил в абсолютной истерике, окончательно «забив» на всё и вся. Я прекрасно понимал, какие именно эмоции и вопросы я вкладывал в этот текст. До меня, наконец, «дошло», почему я так отчаянно боялся поездки, и меня еще больше затрясло:
Помоги мне,
Дай ответ мне,