Беглец
Шрифт:
– Я не Академик. Помнишь, я говорил, что потерял память?
Карина махнула рукой:
– Может, и так, но мне кажется, ты просто не хочешь говорить на эту тему. Но все же… Расскажешь?
Я задумчиво посмотрел на слабо мерцающую сеть, подергал себя за мочку уха и активировал конструкцию. Вот заработали плетения, формирующие от поверхности каменной площадки энергетические плоскости, уходящие в тело скалы. Вот запустился генератор, задавший им вибрацию с найденной мною экспериментальным путем частотой. Над площадкой поднялась пыль. Зубы заныли от вибрации, каким-то образом передавшейся нам то ли через ноги, то ли через воздух. Но частота колебаний, пока дошла до нас, явно изменилась, что меня несказанно порадовало, ведь иначе в организме может что-нибудь разладиться. Я схватил Карину за руку и увлек ее в глубь разлома на десяток метров. Сразу стало легче. В воздухе стояла тишина – полог, накрывший действо, не пропускал звуки.
– Что ты делаешь?
– Готовлю удобную площадку для отдыха.
Ровно через три минуты все закончилось. Мы вернулись, и я стал смотреть, что получилось. А получилось неплохо.
Крупные камни развалились на кучу мелких, но все-таки результат был не совсем тот, какого я ожидал: крупняк тоже попадался, как-то все неоднородно вышло. Я снова накрыл площадку защитным пологом, сформировал под ним три гравитационных плетения и активировал их. Земля слегка дрогнула, еще раз взметнулась пыль, а когда она осела, дно расщелины покрывал серый слой мелкого-мелкого щебня. Не песок, конечно, но уже и не булыжники. Пришла запоздалая мысль – надо было попробовать сразу гравиударом, а не придумывать всякое-разное, однако, наверное, без разрезающей сети результат был бы все-таки скромнее.
Когда мы снова обустроились, теперь уже с удобствами, Карина вернулась к своей просьбе. Честно говоря, она поставила меня в тупик. Ну вот как, скажите, объяснить гуманитарию, например, технические принципы работы какого-нибудь прибора?
Кстати, о секретности или о том, что мои слова могут быть истолкованы превратно или против меня, я совсем не думал – вряд ли такое возможно с Кариной. Я вполне понимал, что мы сейчас очень близки друг к другу и в данный момент будем помогать и защищать напарника, не щадя своей жизни. В то же время я прекрасно осознавал, что, когда мы попадем в Оробос и Карина окажется в родной среде, она вполне может вернуться своим поведением, мыслями и намерениями к тем, что были вложены в нее воспитанием задолго до моего появления. Но и в этом случае я не видел особой опасности, а друзей надо искать и приобретать. Во-первых, Карина – мой шанс более-менее легально обосноваться в Оробосе. И даже если я там не останусь, кое-какая база мне нужна. А во-вторых, как я сказал, друзьями не разбрасываются.
Эти мысли у меня в голове надолго не задержались, и я сосредоточился на том, как и что я могу рассказать девушке.
Некоторое время она внимательно слушала меня. В ее глазах плескалось напряжение от попыток понять, что я ей втуляю. Наконец я заметил, как она расслабилась, явно потеряв нить моей мысли.
– Вижу, что непонятно объясняю, – посочувствовал я. – По-другому вряд ли смогу.
Карина
– Но ведь оробосский ты учил совсем по-другому? Я тебе ничего не объясняла, никаких принципов, но ты сразу язык схватывал и сейчас уже практически знаешь его как родной. Только легкий акцент чувствуется, через неделю и его не останется. Ты ведь использовал почти чародейскую технику для получения знаний. Я это только недавно поняла.
Никос задумался.
– Хорошо, попробуем, – сказал он после паузы. – Однако перед тем как начать, нам надо немного подготовиться. Мне необходимо разъяснить тебе некоторые особенности процесса, дабы мы не наломали дров…
Интуиция подсказала девушке: «наломали дров» – это нечто вроде «не наделали глупостей». Дальше пошел нудный инструктаж: что будет и как нужно действовать.
Вначале Карина вслушивалась и пыталась понять все эти странные слова про «устройство памяти и ассоциативные цепочки». Потом на нее снизошло озарение: а ведь хитро и тонко Никос придумал! Карина помнила, как изучала чародейство, и осознавала, что излишнее нетерпение вредит там, где требуется спокойствие. Пытаясь постигнуть хитрые объяснения Никоса, она, сама того не разумея, перешла в непонимающее, созерцательное состояние. Радостное нетерпение как рукой смело. Ее наставник не раз проделывал нечто подобное в таких ситуациях, занимал беседой на отвлеченные темы, добивался нужного настроя и только потом проводил урок. У Никоса это вышло куда более тонко, его слова не казались чем-то отвлеченным. Девушка только сейчас это ощутила. Похоже, слова тут не более чем фон, который позволяет добиться нужного сочетания мыслей. Но их необходимо стараться постигнуть, а сам процесс понимания настроит на нужный мысленный лад. Поэтому Карина все сильнее погружалась в хитросплетения объяснений, отвечая на наводящие вопросы Никоса.
– Ну вроде бы все. Тебе все понятно? – уточнил он. Карина кивнула. – Тогда присаживайся поближе, приступим.
То, что произошло дальше, оказалось очень знакомым. Она когда-то уже проходила через нечто подобное. Карина оживила в памяти тот момент, вспомнила, как следует действовать.
Отец
Этим простым премудростям отец учил Карину с самого детства. Так и не добившись успеха в чародействе, но достигнув высот в более интересной для себя области – политике и денежных вопросах, – он все усилия тратил на детей. Чтобы они смогли достичь того, чего он сам хотел раньше: стать сильными чародеями. Их обучали с младых ногтей, им нанимали лучших наставников, тратились огромные деньги. На вопросы уже подросшей Карины, почему при таких затратах он не подтянет и свой чародейский уровень, отец неизменно отвечал: «Ты изучаешь управление конструктами, а я – чародейство человеческих судеб. И тебе, и мне нужно быть в тонусе. Чтобы освоить чародейство на должном уровне, мне нужно на время уйти из политики. Я потеряю навыки и форму, а политика этого не прощает. Поэтому учитесь. Быть может, на старости лет, когда уйду на пенсию, вы и меня научите».
Когда дела шли особенно хорошо, отец не скупился, заказывал уроки у глав чародейских школ, Повелителей Чар. За свою жизнь Карина видела их не так уж много раз: на крупных политических приемах, которые были организованы не без помощи отца, да на нескольких уроках, за которые платились огромные деньги. Но эти уроки словно впечатались ей в память, и она чувствовала себя обязанной окупить отцу эти затраты.
Что нужно для того, чтобы стать Повелителем Чар? В народе, как и среди обычных чародеев, ходили самые разные слухи. И вполне внятные, про какие-то секреты «высоких чародейских школ», про тайные ритуалы и конструкты, известные только их адептам, да и то не всем, а только высшим эшелонам; и нелепые, про отбирание знаний и сил у других чародеев, многочисленные жертвы и прочий бред. Но истина была куда банальнее, хотя и сложнее для постижения. Мир – это отражение тебя. Ты познаешь, чувствуешь и пропускаешь его через себя, меняешься. Изменившись сам – меняешь мир. Конструкты – продукт этих изменений. Именно это объясняли Карине наставники, и только это она познавала на своем опыте.
Чтобы стать сильным и умелым чародеем, не нужны какие-то особые тайные знания или ритуалы. Да, есть определенные практики и стандарты, но они лишь кожура, раковина, а жемчужина – совсем в другом. Чтобы стать в чем-то успешнее, нужно воспринимать и чувствовать, мыслить и действовать, как будто достиг в этой области успеха. Чтобы стать сильнее в чародействе, нужно пропускать через себя опыт, мысли, ощущения, эмоции более сильных и опытных чародеев, обогащать все это своим багажом. Именно этим чародеи и отличаются от искусников. Жезлы – это ведь не больше чем костыли, пускай красивые и удобные. Если ты от рождения калека, то костыли позволят тебе хоть как-то передвигаться и стоять на ногах. Но если учить ребенка всю жизнь ходить с костылями, он так и не научится передвигаться как нормальный человек! Соблазниться простотой освоения и видимыми эффектами, встать на путь искусника и больше никогда не научиться ходить или летать…
Карина ненавидела Искусство и Кордос за то, что они сгубили огромное количество судеб. Война Кордоса и Оробоса – не война двух империй, а война двух взглядов на мир! Искусники нахватались наследия древних, приманивают в свои ряды множество адептов, а те лишь тупо зубрят, как с помощью одних костылей использовать другие.
В уроках Повелителей Чар, которые заказывал ей отец, не было места особым, секретным знаниям, таинственным ритуалам или тайным конструктам. И уж тем более не было зубрежки. Повелитель Чар просто совершал обычное чародейство. Но перед тем как начать, он как бы подключал Карину к себе, она слышала отголоски его мыслей, видела тени его образов, ощущала эмоции. Затем она начинала сама формировать чары, пытаясь интуитивно соединить их с чарами Повелителя. Но теперь уже он был незримой тенью в ее разуме. Так, объединяя и чередуя роли, они создавали одно большое полотно из конструктов и энергий. В этом и заключался весь секрет. Они могли творить и вполне обычное чародейство, однако Карина перенимала сам образ мышления и метод сотворения чар. И после каждого урока – в обучении происходил скачок вперед.