Беглец

Ли Лоринна

ГЛАВА 7

Кир был одним из самых молодых выпускников Школы Распознающих. В последние годы, после того, как знаменитый Сим искоренил секту выродков, Школа начала мельчать. Внутреннего врага как такового у Долины больше не существовало. То есть, конечно, проблемы оставались. Взять, хотя бы, почти поголовное отсутствие за последние пять лет детей мужского пола. Но… Былого размаха деятельность Распознающих уже не приобретала. Старейшины строго-настрого запретили все экспедиции на

север еще во времена, когда Кира и в на свете-то не было. Оставалось лишь проклятое Урочище. Молодому и амбициозному малому, которому дали имя Кир в одной из самых захудалых деревень западных предгорий, не к чему было приложить силы.

На беду, он как-то встретил в лесу Йарру. Встреча была неожиданной и пугающей. Кир вел небольшой отряд Стражников Старейшин со стороны Урочища. Поход не удался. Им не удалось найти ни кладок яиц Порченых насекомых, ни обнаружить и описать новые особи. Одним словом, рутина. Перебили десяток восьмилапых, сбили сетями пару-тройку стрекоз, выжгли несколько широких прогалин и двинулись назад.

Кир, как и положено по правилам Школы Распознающему, шел во главе колонны, погруженный в невеселые мысли.

— Надо было слушать бабушку и идти в ярмарочные менялы. Или, хотя бы, в помощники на паром, там как раз парень недавно в воду свалился и попался водомерке. Странная, кстати сказать, была водомерка. И не обычная, а то бы она дюжего парня бы не убила, и не Порченая. Мелочь какая-то, величиной с домашнюю утку.

Ким бормотал себе под нос, не особенно следя за дорогой. Он как раз развлекал себя планированием поимки странного насекомого, имевшего наглость завестись в самом сердце Долины, как вдруг увидел мелькнувшую в кустах тень. Явно не звериную. Для крупного Порченого — далековато от Урочища. Времена, конечно, дикие настали, но все равно, далековато.

Сердце Распознающего радостно забилось. Он подумал, что видит самого настоящего сектанта. Может быть, тут выжила целая колония. Киру уже мерещился бронзовый топор и торжественное его вручение перед строем выпускников Школы, когда идущий слева от него воин сказал, сплюнув в сторону:

— Да это Йарра, дикая девчонка Грыма.

— Это какого-такого Грыма? Скотьего вора, что ли?

Кир выглядел явно разочарован. Грыма ловить бесполезно, в этом убедились еще его предшественники. То есть, для порядка, следовало, конечно, за ним погоняться…

— Рассыпаться цепью! Воины лениво стали разбредаться по кустам, проклиная сумасшедшую девчонку, прервавшую долгожданный и скорый марш домой. А Кир вдруг задумался.

«Скотий вор. Да, за неимением сектантов, он вполне может сойти за угрозу обществу. Пусть маленькую угрозу, но… Если объяснить Старейшинам, что он в лесу создал целую шайку изгоев, промышляющих воровством, из этого кое-что может выйти!»

Разумеется, в тот раз ни Йарры, ни Грыма никто больше не видел. Воины только исцарапали лица колючками, да Кир слегка растянул ногу, свалившись в какую-то яму.

Но случайно мелькнувшая мысль по дороге домой выросла до стройной идеи.

Вскоре кражи в овинах и амбарах не только возобновились, но и приобрели угрожающий размах. Мало того, что невидимый враг извел почти всю домашнюю

птицу в южных селениях. В самой благополучной деревне, находящейся в двух днях пути от Урочища, ночью оказался сломан загон и уведено целое стадо драгоценных коров. Старейшины вызвали Кира, который только развел руками:

— У меня слишком мало людей, а мерзавец Грым создал в лесу целую шайку. Скот они то ли сжирают, то ли продают степнякам, непонятно. Опять-таки, не хватает людей.

Необходимое количество воинов и ополченцев было выделено. Кир получил весомые полномочия. Несколько его ближайших друзей, организовавшие эти самые кражи, теперь занимались сбытом краденного среди самых дальних от Долины кланов степняков. Старейшинам, понятно, докладывалось, что они как раз и выясняют маршруты перегона коров мифической шайкой.

В своих докладах Кир мягко намекал, что, дескать, во время рейда к урочищу встречал не то чтобы прямо грибницу, но нечто похожее. Старейшины намек поняли. Страх перед Арахнидами был еще жив.

Так и росли бы полномочия и значимость Кира в Долине, если бы не его друг и однокашник по Школе. Звали его, по иронии судьбы, Дарий, но понять эту иронию в Долине, да и за ее пределами, никто не мог. Дарий встречал в лесу Грыма и прекрасно знал, что старик не в состоянии не то что угнать стадо, а даже пристукнуть курицу. Йарра же никогда в кражах замечена не была. Больше в южных лесах Дарий никого не встречал. А старался изо всех сил и не находил даже грибниц. Ко времени описываемых событий Грым и Йарра полностью извели знаменитые дурманные сморчки. Что не съели, то не выдержало борьбы с сорняками и паразитами. Ведь за грибницами некогда ухаживала вся секта, а за ней стоял многовековой опыт селекции.

Убедившись, что версия с бандой воров, и уж конечно — с недобитыми сектантами — явное преувеличение, Дарий задумался. И задумался он над простым человеческим вопросом. А кому выгодно все это? По здравым рассуждениям, после сопоставления фактов, вывод им был сделан верный.

Тогда Дарий выступил перед Старейшинами с разоблачением аферы Кира. Получился скандал. Кир как раз находился со своими людьми где-то в восточных кочевьях, так что с наказанием пришлось подождать. И эта медлительность Старейшин привела к трагедии.

Кир через своих лазутчиков, которые у него имелись почти в каждом селении центральной части Долины, получил известие о том, что его друг Дарий шляется в южных лесах, что-то вынюхивая. Наделенный полномочиями выскочка сразу же смекнул, что вся его задумка может пойти прахом. Он послал своего доверенного к Дарию с приказом убить излишне догадливого Распознающего.

Но этого мало. Кир решил полностью замести следы своих преступлений еще большими преступлениями. Злосчастных коров, пригнанных на самую восточную оконечность населенного людьми клочка суши, свалил мор. Двух пронырливых степняков, желавших их купить, разорвал невесть откуда взявшийся в пустошах паук-волк. Причем на телах своих жертв он оставил почему-то массу синяков и колотых ран, словно пинал их всеми восемью лапами и бился в их тела распахнутыми хелицерами, вместо того, чтобы просто сожрать несчастных.