Беглецы в бесконечность

Борода Владимир

– В каком это было году?

– Ну эта...блин...в 75, меня потом в армию загребли, да...Хам был хипарь один, ну при волосах...ну все говорили, что у него...хипаря того...проблемы с...ну вашей конторой...тогда КГБ...и ксив нету...ни каких...а он на меня сильно походил. .. обличьем. . .ну в морду как брат...Ну, блин, я и по-пьяне и накатил... подарил ему ксиву...паспорт значит, ну...А в Ярославле сказал, что мол утопил с пиджаком...ну...на лодочке катаясь...дали справку, затем я штраф платил... Тут. Червонец... это тогда почти три пузыря водяры было...

Вот... Ну и все, а осенью меня в армию загребли...после завод, мать померла, хата на меня отошла...Все..

– Как звали того москвича, с проблемами и без документов?

– Не... не помню...

– Постарайся вспомнить, Илья, для собственного блага.

Юрий разглядывал Шаповалова и думал - жаль, что не тболее современных фотографий, только с времен ареста и освобождения...Но показать надо...

– Это...как звать не помню... блин... кличка у него...У нас у всех тогда были клички...у меня Алойз... блин...

– Вспоминай, вспоминай Илья. От этого зависит твоя судьба.

– Это...ну такая...иностранная кличка...короткая и иностранная...что ли...

– Имя - Сэм, Джон?

– Не, не, такая...по стране вроде... Швед! во блин! вспомнил! точно - Швед!

Илья улыбался, вспомнив прошлое, может и мужик этот без последствий свалит, а то ему уже надо бежать, к пивняку бежать, уже девять, похмелится пора, а то в башке шурум-бурум, херня всякая, бля, киоск уже открыли, линял бы мужик, а...

– Это он?
–

спросил Юрий, выкладывая фотографии на липкую клеенку. Шаповалов вгляделся в старые фотографии.

– Он!.. Точно он, Швед, только у него патлы были до плеч, ну как у нас... у всех до плеч, а тут он лысый...стриженный...

– Дальше, -

потребовал Север и Юрий продолжил.

– Лесник-хипарь - Яков Игоревич Шнеерзон, эмигрировал в Израиль в 1979 году. Друг настоящего Шаповалова в Ярославле - Семен Геннадьевич Крюков умер в колонии строго режима в 1988 году...

– Гляди ты, -

Север почти восхищенно покрутил головой и добавил.

– Как в романе...дальше.

– После освобождения в 1984 году следы псевдо Шаповалова, нашего Громофф по линии МВД обрываются.

Но есть еще одна зацепка.

– Какая?

– В КГБ, в пятом отделе вначале семидесятых был организован подотдел по профилактике и борьбе с идейно чуждыми влияниями в среде молодежи. У меня есть уже выход на одного запасника, из этого подотдела. Нужны только

как всегда деньги. .

– Бабки не проблема, секретарь даст... Я только вот что хочу спросить тебя, майор. Я одного понять не могу - какого хера вам там зарплату в КГБ платили, если хипня волосатая по стране раскатывала с чужими ксивами?.. А?!

ПРАГА..

За пролетевшие полмесяца дела с Центром не просто сдвинулись с места, а скачками умчались вдаль, к своему естественному завершению. Пан Бартл в указанный ему срок составил все нужные бумаги - Устав будущего Центра, учредительные документы, договор между Алексом

и Павлом, и так далее, и тому подобное... Чешская бюрократия ни чем, не хуже американской! И передал все эти документы в соответствующий отдел магистрата Праги-3 для регистрации. Той самой Праги, того самого района, где проживал Павел, один из соучредителей Центра...И как сказано в законе - через тридцать дней Центр должен быть зарегистрирован. Поэтому со всем этим проблем не было, проблема была с собственностью, а правильней сказать - с отсутствием ее.

– Послушай, то тебе не нравится, это тебя видите ли не устраивает, то тебе не подходит! Слави, я не пойму - кто покупает?! А?! Я или ты?!!
–

Алекс искренне возмущался, совершенно искренне возмущался и махал руками, в связи с чем Слави и Павел следили за размахавшимся Алексом с легкой тревогой. Так как все трое, Алекс за рулем, Слави рядом, а Павел в одиночестве на заднем сиденье форда, мчались по узким улицам Праги со скоростью превышающую допустимую...Они возвращались с очередного просмотра очередной собственности. Очередного и увы, не подошедшей этому избалованному Слави, черти бы его побрали, фак его маму!..

– Я покупаю, я!
–

заявил невозмутимо этот наглый хипарь, этот... этот... и выждав секунду-другую, когда поперхнувшийся от такой наглости Алекс уже готов был взорваться, добавил.

– Я, но на твои прайса-бабки, акула империализма. Так как, Центр делать мне, а потому я лучше знаю вас обоих, что мне надо и как оно должно выглядеть...

– Павел, ты слышал или нет, Павел?! Посмотри на эту морду - он лучше знает, делать ему, он покупает Центр!.. Он...он... А мы только так, посрать вышли, я и ты организаторы, а он главный, босс нашелся!..

– Да, я Президент Центра, могу показать протокол, подписанный соучредителями, то есть вами обоими, так что давай верти, -

тут Слави сказал русское незнакомое слово "баранку", Павел совершенно ни чего не понимал, так как эти двое, в общем-то друзья, орали друг на друга на смеси англо-русских слов и с такой скоростью...Но видимо Алекс понимал Слави, наверно это сленг, так как он сплюнул в открытое окно и резко свернул с площади Мира на широкую улицу с трамвайными рельсами...

– Ты куда Алекс, нас же на обед женщины ждут, в огромном количестве?
– удивился смену маршрута Павел, на что Алекс недовольно буркнул.

– Последний адрес есть еще, последний на сегодня, если ему, морде, -

кивок в сторону невозмутимо восседавшего с буддистской что ли невозмутимостью Слави рядом с разволновавшимся Алексом.

– Тоже не понравится...Тогда придется и завтра километры мотать...

За опущенными стеклами проносились назад дома с вывесками-рекламами ресторанов, кафе, магазинов и офисов, пролетел встречный трамвай со страшной скоростью, деревья стояли желто-красные, Алекс не обращал внимания на редкие светофоры, пользуясь отсутствием полиции и редким автомобильным движением. Прохожих тоже почти не было видно...