Беглецы. Восстание на золотых приисках (с илл.)
Шрифт:
Однажды они заблудились в лесу и порядком устали, прежде чем вышли обратно на взморье. Но во время этих блужданий они нашли речку и наполнили свой мех чистой прозрачной водой. Поэтому бодрость не оставляла их, хотя они были все так же далеки от цели и у них иногда появлялось желание швырнуть в море свои увесистые, набитые золотом кошели. Но они были свободны, и это сознание так радовало путников, то они часто затягивали песню. Особенно охотно пел Феликс. Он знал и заунывные крестьянские песни и разудалые песенки портовых кабачков.
Как-то
— А что — в Британии клеймо мне не повредит?
— Никогда, — решительно ответил Бренн.
— Да, но Британия еще далеко, и в пути мы можем встретить людей, которые нас погубят, если увидят клеймо. Что же мне сделать, чтобы скрыть его? Мне и думать страшно о том, что вы можете второй раз пострадать из-за меня.
— Теперь у тебя отросли волосы, — ты можешь прикрыть клеймо прядью подлиннее, — посоветовал Бренн.
— А если ветер растреплет ему волосы? — вмешался Марон. — Ему нужна шапка, Нельзя ли войлок, который нам дала жена Коракса, прикроить так, как ему нужно?
Они шли по цепи холмов, тянувшейся вдоль моря, время от времени швыряли вниз камни и глядели, как вспугнутые птицы разлетаются во все стороны.
— Давайте отдохнем, поедим, — предложил Феликс.
— Насчет еды дело плохо. Осталось несколько корок да горсть фиников.
Сидя на побуревшей от солнца траве, они наблюдали непрестанную игру волн.
— Можно набрать птичьих яиц и ракушек, — предложил Марон. — Как-никак лучше питаться этим, чем голодать. А пока в пути нам попадается вода, мы не умрем от жажды.
— У нас, — сказал Бренн, внимательно поглядев на мех и прикинув в уме, — воды хватит еще на три дня, если ее бережно расходовать.
— А к тому времени мы уже дойдем до Британии, верно? — спросил Феликс. — Эх, я и забыл, Британия ведь остров. Ну, значит, последние несколько миль наверно, придется проплыть.
Британия все сильнее возбуждала его любопытство. Каких только вопросов он ни задавал Бренну! Что растет на деревьях в Британии? Длинные ли носы у женщин? Правда ли, что вороны там поют, что козы — величиной с быков, а быки — величиной со слона? Что бедняки там пьют из золотых чаш, а богачи — из глиняных плошек? Бренн никак не мог разобрать, дурачится ли Феликс или у него действительно такие нелепые представления о Британии.
— Уж не там ли, как я слышал, люди сажают лошадей в повозки, а сами впрягаются в дышла?
Феликс говорил серьезным тоном, но Бренн заметил, как он подмигнул Марону, и понял, что все эти вопросы задаются потехи ради.
Бренн почувствовал, что в нем вскипает гнев, но в эту минуту его внимание привлек предмет, показавшийся на море.
— Глядите, разве это не судно? — спросил он своих спутников.
Те посмотрели туда, куда он указывал.
— Это лодка, — воскликнул Марон, у которого глаза были всех зорче, — и, сдается мне, рыбачья.
— Мне чего-то уж неохота плавать по морям, — признался Феликс. — Кто
— Это лодка, совсем небольшая… скорлупка… — решительно повторил Марок.
— Подождем и сделаем все, что можем, чтобы она причалила сюда, — сказал Бренн, исполнившись надежды. — У нас достаточно золота, чтобы за хорошую плату нас доставили…
— Куда? — перебил его Феликс. — В Британию?
— Нет, — со вздохом ответил Бренн. — В Испанию, в Гадес. Это — первый шаг.
— Мне бы очень не хотелось второй раз потерпеть крушение, — страдальческим голосом проговорил Феликс, — даже если бы это случилось у Блаженных островов…
— Лодка небольшая, можно будет все время держаться вблизи берега, — настаивал Бренн. — Подумайте, разве это не лучше, чем тащиться пешком?
— Пожалуй, что да, — согласился Феликс, но в его голосе не было уверенности. — Ладно, пусть будет по-твоему.
Он встал и, сложив руки рупором, принялся кричать.
— Это ни к чему1 — воскликнул Марон. Он снял с себя тунику и стал размахивать ею: — Подымите-ка меня повыше!
Ухватив Марона за коленки, Феликс поднял его так высоко, как только мог. Марон размахивал еще усерднее, и все трое хором кричали без устали. Сначала им казалось, что они стараются напрасно; но спустя несколько минут они увидели, что суденышко, раскачиваясь на волнах, поплыло к берегу.
Феликс спустил Марона, наземь, и трое друзей помчались вниз, к морю. Там они выбрали удобную для причала бухту, свободную от рифов. Когда суденышко подплыло поближе, оно оказалось утлой, однопарусной, рыбачьей лодкой, а в ней — всего один человек. Сгорбившись, он сидел у руля и, озабоченный тем, как благополучно достичь берега, ни слова не отвечал на их оклики.
Феликс и мальчики вошли в воду и провели лодку в бухту. Человек едва двигался.
— Откуда ты? — спросил Бренн.
Человек что-то прохрипел и раз-другой провел языком по пересохшим губам.
— Он хочет пить, — догадался Марон.
По-видимому, усилия, потребовавшиеся, чтобы довести лодку до берега, вконец изнурили неизвестного. Мальчики немало огорчились, увидев, что тот, на чью помощь они надеялись, сам нуждается в помощи. Они тотчас сбегали за мехом с водой и поднесли его к потрескавшимся губам несчастного.
— Не давайте ему много пить сразу, — предостерег Феликс. — Когда человек изнемогает от жажды, это может ему повредить.
Они снесли неизвестного на берег, положили на сухой песок и терпеливо ждали, когда он придет в себя. Тем временем они разглядели его поближе. Это был иссушенный зноем человек с обветренным темным от загара лицом, одетый в грубую холщовую тунику.
Спустя некоторое время он открыл глаза, приподнялся и что-то пробормотал на непонятном языке.
— Ты умеешь говорить по-латыни или по-гречески? — спросил его Марон.