Беглянка (сборник)
Шрифт:
«Надеюсь увидеть тебя в воскресенье днем. Пора».
Пора домой – так Джулиет хотела бы истолковать эти слова, но окончательное решение, безусловно, собиралась оставить за Пенелопой.
Дочка от руки начертила для нее примерный план, и перед Джулиет вскоре возникла старая церковь – то есть построенная лет семьдесят пять или восемьдесят назад, побеленная, совсем не такая старая и внушительная, как церкви в той канадской провинции, где выросла Джулиет. За церковью виднелось более современное здание с покатой крышей и множеством окошек по всему фасаду, а поодаль – простая
На сцене столярничали какие-то люди (мужчины или женщины – Джулиет не поняла); другие маленькими группками сидели на скамьях. Все в обычной одежде, а не в каких-нибудь желтых балахонах. На машину никто не обращал внимания. Через несколько минут один человек, поднявшись со скамьи, неторопливо направился к Джулиет. Приземистый мужчина средних лет, в очках.
Она вышла из машины, поздоровалась и спросила, где найти Пенелопу. Коротышка не ответил (наверное, был связан обетом молчания), но кивнул, развернулся и зашел в церковь. Откуда вскоре появилась не Пенелопа, а грузная, неповоротливая женщина с седыми волосами, одетая в джинсы и мешковатый свитер.
– Какая честь, – сказала она. – Входите, не стесняйтесь. Я попросила Донни заварить нам чаю.
У нее было широкое, свежее лицо, одновременно плутоватая и ласковая улыбка и, как сказала бы Джулиет, то, что принято называть огоньком в глазах.
– Меня зовут Джоан, – представилась она.
Джулиет ожидала услышать вымышленное имя, например Гармония или что-нибудь с восточным душком, но никак не обыденное и знакомое «Джоан». Позже она, конечно, сообразила, что Джоан – это та же Иоанна, и вспомнила папессу Иоанну [21] .
21
Женщина, в IX в. якобы занимавшая папский престол под именем Иоанн VIII.
– Я попала туда, куда нужно? Никогда прежде не бывала на Денмане, – обезоруживающе сказала Джулиет. – Вы ведь знаете, я к Пенелопе?
– А как же. К Пенелопе. – Джоан растянула имя, придав ему некую торжественность.
Высокие окна церкви были завешены пурпурными полотнищами. Церковная утварь и скамьи отсутствовали; все помещение было разделено простыми белыми занавесками на маленькие одноместные закутки, похожие на больничные боксы. Однако в закутке, куда привели Джулиет, даже не оказалось кровати: там стоял маленький столик с парой пластмассовых стульев и небольшой стеллаж, небрежно забитый бумагами.
– К сожалению, мы еще только обживаемся, – сказала Джоан, – Джулиет. Можно вас так называть?
– Да, естественно.
– Никогда еще не встречалась со знаменитостями. – Джоан молитвенно сложила руки под подбородком. – Не знаю, можно ли говорить без церемоний.
– Какая же я знаменитость?
– О, вы знаменитость. Не спорьте. Сразу скажу: меня восхищает ваша работа. Это светлый луч в темноте. Единственная программа, которую стоит смотреть.
– Спасибо, – ответила Джулиет. – Пенелопа прислала записку…
– Знаю. Но, к сожалению, должна сказать вам, Джулиет, что я, конечно, прошу прощения… не хочется вас огорчать… но Пенелопы тут нет.
Женщина произносит эти слова – «Пенелопы тут нет» – с полной безмятежностью. Будто отсутствие
Джулиет делает судорожный вдох. На миг она теряет дар речи. На нее накатывает волна ужаса. Предчувствие. Но потом, взяв себя в руки, она трезво оценивает этот факт. И начинает копаться в сумке.
– Она написала, что надеется…
– Знаю. Знаю, – отвечает Джоан. – Она собиралась тут быть, но дело в том, что она не смогла…
– Где она? Куда ушла?
– Этого я сказать не могу.
– Не можете или не хотите?
– Не могу. Я просто не знаю. Но скажу так – и это, наверное, вас успокоит. Куда бы она ни ушла, что бы для себя ни решила, это будет верный шаг. Полезный и правильныйдля ее духовности и роста.
Джулиет решает не заострять на этом внимание. Ее воротит от слова «духовность», которое, по-видимому, охватывает – как она часто говорит – все, начиная с молитвенных барабанов [22] и заканчивая высокой мессой [23] . Могла ли она предположить, что Пенелопа, образованная девушка, попадется в такие сети?
22
В буддизме – цилиндр, содержащий мантры. Его принято крутить, сочетая таким образом физическую и духовную активность.
23
Центральное богослужение Римско-католической церкви. Отличается от низкой мессы тем, что молитвы не проговариваются, а пропеваются.
– Наверное, я все-таки должна знать, – говорит Джулиет. – Вдруг она захочет, чтобы я прислала ей какие-нибудь вещи.
– Вещи? – Джоан, похоже, не в силах сдержать широкую усмешку, которая все же сменяется ласковой улыбкой. – Пенелопу теперь не слишком заботят вещи.
Бывает, по ходу интервью Джулиет начинает понимать, что у собеседника есть камень за пазухой, чего она не разглядела, пока не включились камеры. Человек, которого Джулиет недооценила, сочла довольно ограниченным, в итоге может пустить в ход свое оружие – враждебность. Игривую, но беспощадную враждебность. В таких случаях главное – не показывать, что тебя застали врасплох, не отвечать озлобленностью.
– Под ростом я, конечно, подразумеваю внутренний рост, – говорит Джоан.
– Это понятно, – отвечает Джулиет, глядя ей в глаза.
– У Пенелопы всегда была возможность общения с интересными людьми – хотя ей и не требовалось знакомиться с интересными людьми, она выросла рядом с интересным человеком, вы же ее мать, – но, знаете, иногда отношениям не хватает определенного измерения, и дети, взрослея, начинают сознавать, что им недодали…
– О да. У взрослых детей бывает много претензий.
Джоан больше не собирается ходить кругами.
– В жизни Пенелопы – не могу не спросить – вообще присутствовало духовное измерение? Сдается мне, она выросла в обстановке безверия.
– Религия не была под запретом. Мы о ней беседовали.
– Наверное, дело в том, как вы о ней беседовали. В свойственной вам интеллектуальной манере, не иначе. Вы понимаете, о чем я. Вы же такая умница, – благожелательно добавляет Джоан.