Беглянка (сборник)
Шрифт:
Были еще двое – те хотели близости. С одним из них она познакомилась за уличным столиком в кафе. Он недавно овдовел. Ей он понравился, но его одиночество было таким истошным, а домогательства такими отчаянными, что это ее оттолкнуло.
Вторым был брат Кристы, с которым она соприкасалась несколько раз по ходу жизни подруги. Джулиет устраивало его общество: во многом он походил на Кристу. Брак его давно распался, но он не отчаивался: Криста рассказывала, что от женщин у него отбою не было. Но, в силу своей рациональности, он выбрал Джулиет, можно сказать, по хладнокровному расчету, что казалось ей несколько
Но почему унизительным? Она же его не любила.
Когда Джулиет еще встречалась с братом Кристы (его звали Гэри Лэмб), на одной из центральных улиц Ванкувера она столкнулась с Хезер. Джулиет с Гэри только что вышли из кинотеатра после раннего вечернего сеанса и обсуждали, куда отправиться поужинать. Теплый летний день близился к закату, в небе еще не угас свет.
От группы людей на тротуаре отделилась женщина. И зашагала прямо к Джулиет. Стройная, лет, наверное, сорока. Стильная, с мелированными темными волосами.
– Миссис Портеос. Миссис Портеос.
Джулиет узнала голос, хотя никогда бы не узнала лицо. Хезер.
– Невероятно, – сказала Хезер, – Я приехала всего на три дня, до завтра. Муж здесь на конференции. Я думала, у меня тут не осталось никого знакомых, а потом поворачиваюсь – и вижу вас.
Джулиет спросила, где она сейчас живет, и та ответила, что в Коннектикуте.
– А недели три назад я гостила у Джоша… помните моего брата Джоша?.. гостила в семье Джоша, в Эдмонтоне, и столкнулась с Пенелопой. Точно так же, на улице. Хотя нет… в торговом центре, в этом чудовищном недавно построенном торговом центре. Она была с двумя своими детьми – привезла их, чтобы заказать школьную форму. Мальчики. Мы обе потеряли дар речи. Я-то ее не узнала, это она меня окликнула. В Эдмонтон она, конечно же, прилетела на самолете. Из какого-то городка на севере. Говорит, жизнь там вполне цивилизованная. Кстати, она мне и сказала, что вы до сих пор живете здесь. Ой, меня ждут… друзья мужа… я никак не успевала вам позвонить…
Джулиет махнула рукой, как будто говоря, что, конечно, все успеть невозможно, да она и не ждала звонка.
Она спросила, сколько у Хезер детей.
– Трое. И все разбойники. Жду не дождусь, когда они вырастут. Но по сравнению с Пенелопой у меня не жизнь, а праздник. У нее пятеро.
– Да.
– Мне надо бежать, мы в кино идем. Что за фильм – понятия не имею, да и вообще, я терпеть не могу французское кино. Приятно было повидаться. Мама с папой переехали в Уайт-Рок. Раньше постоянно смотрели вашу передачу. И хвастались друзьям, что вы когда-то жили у нас доме. Говорят, вы больше там не работаете – надоело?
– В общем, да.
– Иду-иду. – Хезер обняла и поцеловала Джулиет, как сейчас повелось, и побежала к своей компании.
Так. Пенелопа живет не в Эдмонтоне – в Эдмонтон она прилетела. Прилетела. Значит, живет она, скорее всего, в Уайтхорсе или Йеллоунайфе. Где же еще, если, по ее словам, жизнь там довольно цивилизованная? Хотя не исключено, что это была ирония, не исключено, что она просто подтрунивала над Хезер.
У нее пятеро детей, и по меньшей мере двое из них мальчики. Которым нужно заказывать школьную форму. Стало быть, школа частная. Стало быть, есть деньги.
Хезер ее сначала не узнала. Значит
Джулиет-то думала, что Пенелопа связалась с трансценденталистами, ударилась в мистику, ведет созерцательную жизнь. Или же, наоборот, живет исключительно скромно, по-спартански, зарабатывает тяжелым и рискованным трудом, рыбачит – наверное, с мужем, а возможно, и с крепышами-детишками – в холодных водах у побережья Британской Колумбии.
Вовсе нет. Она живет как процветающая, практичная мать семейства. Наверное, замужем за врачом или за каким-нибудь государственным служащим, работающим на севере страны в такое время, когда контроль над местным населением ослабевает – медленно, исподволь, но не без помпы. Если она ошибается, то при встрече с Пенелопой можно будет посмеяться над этой ошибкой Джулиет. Они расскажут друг другу, как столкнулись с Хезер, как причудливо все обернулось, и посмеются.
Нет. Нет. Она более чем достаточно посмеялась, когда Пенелопа была рядом. Слишком многое обернулось шуткой. И наоборот, слишком многое – личные проблемы, влюбленности, которые, наверное, выглядели, скорее, подачками, – обернулось трагедией. Ей не хватало материнской сдержанности, порядочности, самоконтроля.
Пенелопа сказала, что она, Джулиет, по-прежнему живет в Ванкувере. Она не рассказала Хезер об их разрыве. Это понятно. Будь Хезер в курсе их отношений, она бы не смогла говорить так непринужденно.
Откуда Пенелопа знала, что она все еще тут, – если только в телефонном справочнике посмотрела? А если так, что отсюда следует?
Ровным счетом ничего. И не надо усматривать здесь то, чего нет.
Она вернулась к Гэри, который тактично отошел в сторонку с началом этой сцены воссоединения.
Уайтхорс, Йеллоунайф. Больно даже знать названия этих городков, – городков, куда вполне можно слетать. Можно побродить по улицам и придумать, как бы подсмотреть хоть краем глаза.
Но она не настолько безумна. Безумствовать нельзя.
За ужином она подумала, что свалившиеся на нее известия позволят ей выйти за Гэри или поселиться с ним вместе, – это уж как он захочет. Ей больше не о чем беспокоиться, нечего ждать в истории с Пенелопой. Пенелопа – не призрак, она защищена, если это в принципе возможно, и, наверное, счастлива, если это в принципе возможно. Она дистанцировалась от Джулиет и, вероятнее всего, от воспоминаний о Джулиет, и Джулиет могла только дистанцироваться в ответ.
Но Пенелопа сообщила Хезер, что Джулиет живет в Ванкувере. Как она сказала: «Джулиет»? Или «мама»? «Моя мать»?
Джулиет объяснила Гэри, что Хезер – дочка ее старых знакомых. Они с ним никогда не говорили о Пенелопе, и он не показывал, что знает о ее существовании. Скорее всего, Криста ему рассказала, а он молчал, потому что не хотел соваться не в свое дело. Или Криста ему рассказала, а он забыл. Или Криста никогда не заговаривала о Пенелопе, даже не упоминала ее имени.