Беглянка (сборник)

Манро Элис

В самую жару их занесло в какое-то горное захолустье. Они собирались до наступления холодов перебраться в Калифорнию. Но не смогли доехать даже до следующего пункта своего турне. Труппа продолжила гастроли без них. Олли устроился на радиостанцию в ближайшем городке. Благодаря совместным выступлениям с Тессой у него был хорошо поставленный голос. На радио ему доверяли читать новости и многочисленные рекламные объявления. Некоторые из них он же и сочинял. Его предшественник проходил курс лечения (чуть ли не «лечения золотом») в клинике для алкоголиков [51] .

51

Инъекции

хлорида золота, состав которых не разглашался, предложил американский врач Лесли Кили (1836–1900). Так называемые «Институты Кили», практиковавшие «лечение золотом», существовали во многих странах с 1880 по 1966 г. В настоящее время этот метод считается не более чем успешной мистификацией.

Они с Тессой перебрались из гостиницы в меблированные комнаты. Кондиционера, естественно, там не оказалось, но, к счастью, имелся балкон, затененный кроной дерева. Чтобы Тесса могла дышать свежим воздухом, Олли передвинул диван поближе к балконной двери. Отдавать Тессу в больницу он не хотел: во-первых, вопрос упирался в деньги – никакой медицинской страховки у них не было, а во-вторых, он считал, что дома, где за окном ветерок шевелил листья, ей будет уютнее. Но избежать госпитализации все же не удалось, и через две недели Тесса скончалась.

– Там она и похоронена? – спросила Нэнси. – А ты не подумал, что мы могли бы помочь тебе деньгами?

– Ответ – «нет», – сказал он. – На оба вопроса. Мне даже не приходило в голову обратиться к вам с просьбой. Я считал, что должен справиться сам. А тело кремировали, после чего я вывез прах из города. Сумел доехать до побережья. По сути, это была последняя просьба Тессы: она попросила меня ее кремировать, а прах развеять по волнам Тихого океана.

Так он, по его словам, и поступил. Ему запомнился орегонский берег с узкой полоской пляжа между океаном и автострадой, туман, утренняя прохлада, запах соленой воды, печальный рокот волн. Олли разулся, закатал брюки и вошел в воду, а за ним устремились чайки, надеясь что он бросит им корм. Но ничего, кроме Тессы, у него с собой не было.

– Тесса, – начала было Нэнси, но не договорила.

– Я начал спиваться. Вначале еще кое-как выходил на сцену, но потом надолго сделался обузой для труппы. Пришлось уйти.

Он избегал смотреть на Нэнси. Молчание стало тягостным; Олли крутил в руках пепельницу.

– А потом, наверное, понял, что жизнь продолжается, – сказала Нэнси.

Он вздохнул. С укором и облегчением.

– Ты остра на язычок, Нэнси.

Он отвез ее в гостиницу. В тряском, дребезжащем пикапе переключение передач сопровождалось диким скрежетом.

Гостиница, где она жила, не отличалась ни дороговизной, ни роскошью. У дверей не стоял швейцар, пирамиды из хищного вида цветов тоже не было видно, и тем не менее Олли сказал:

– Думаю, сюда отродясь не подъезжала такая колымага.

Нэнси посмеялась, но вынуждена была согласиться.

– Тебе ведь нужно собираться на паром?

– Паром ушел без меня. Давным-давно.

– Где ты собираешься ночевать?

– У знакомых в Хорсшу-Бей. Или прямо тут, в машине, чтобы их не будить. Я здесь не раз ночевал.

В ее номере стояло две кровати. Односпальные. Она рисковала навлечь на себя осуждающие взгляды, но вполне могла это пережить. Поскольку истина выходила за пределы любых подозрений.

Она

собралась с духом.

– Нет, Нэнси.

Все это время она ждала от него хотя бы одного слова правды. И сегодня, и, быть может, большую часть своей жизни. Она ждала – и наконец услышала.

Нет.

Это слово вполне могло прозвучать как отказ от ее приглашения. Высокомерный, невыносимый. Но в действительности оно прозвучало отчетливо и нежно; в тот миг она даже подумала, что никогда в жизни не находила такого понимания. Нет.

Она сознавала рискованность любой фразы, какую только могла произнести. Рискованность влечения, ибо не понимала его природы, не понимала, к чему ее влечет. Многие годы назад они не решились принять данность, а сейчас и подавно не могли дать себе волю, так как постарели, – ну, не то чтобы совсем постарели, но настолько, чтобы со стороны выглядеть отталкивающими и нелепыми. И настолько сдали, что все время своей встречи потратили на ложь.

Ведь она тоже лгала – своим молчанием. И собиралась до поры до времени лгать дальше.

– Нет, – повторил он кротко, но без смущения. – Ничего бы не вышло.

Конечно, ничего бы не вышло. И прежде всего потому, что она, приехав домой, первым делом написала в то заведение в Мичигане, дабы выяснить, что сталось с Тессой, и вернуть ее туда, откуда она родом.

Дорога не тяжела, если идешь налегке.

Скрученный листок бумаги, который продали ей Адам-и-Ева, завалялся в кармане куртки на целый год. Когда Нэнси все же вытащила его на свет, уже дома, ее озадачили и раздосадовали отштампованные на нем слова.

Дорога оказалась тяжела. Письмо из Мичигана вернулось нераспечатанным. Видимо, лечебницу уже расформировали. Но Нэнси узнала, как можно навести справки, и взялась за дело. Писала в официальные инстанции, направляла запросы во всевозможные архивы. Она не опускала руки. И отказывалась признать, что следы остыли.

А вот в том, что касалось Олли, она, вероятно, была готова это признать. Отправляя письмо на остров Техада, Нэнси так и надписала конверт: думала, этого будет достаточно, потому что жителей там – раз-два и обчелся, найти любого не составляет труда. Но письмо вернулось с единственной пометкой. Адресат выбыл.

У нее не хватило духу вскрыть конверт и перечесть то, что сама же и написала. Явно хватив через край.

Мухи на подоконнике

Она сидит у себя дома, на террасе, в старом кресле-качалке Уилфа. Спать не собирается. Стоит ясный день поздней осени, сегодня проходит финал Кубка Грея [52] , и она должна была идти в гости, чтобы вместе со всей компанией посмотреть телетрансляцию игры. В последний момент она извинилась и сказала, что не придет. Знакомые уже начинают к этому привыкать; некоторые все еще повторяют, что беспокоятся о ней. Но когда она все же приходит, старые привычки и устремления дают о себе знать, и она невольно становится душой компании. После этого о ней какое-то время никто не беспокоится.

52

Кубок Грея– чемпионат Канады по канадскому футболу.