Беглянка
Шрифт:
Я хорошо представляла, чем все это для меня может закончиться и, несмотря на жуткую панику, пыталась отвечать спокойно. Но две скорбных статуи, в которых превратились мои родственники, давили на психику. Я думаю, по правилам, они должны были подпирать стены за дверью. Да и сами по себе безобидные вопросы для меня были проблемными. "Хорошо ли ты спишь?", "Хороший ли у тебя аппетит?", "Какие у тебя взаимоотношения с родственниками?", "Слышишь ли ты голоса в голове?", "Какие необычные ощущения у тебя бывают, и бывают ли?"
И
Но мои ответы, по большому счету, ни на что не влияли. Меня отвели в палату и сказали, что нужно понаблюдаться с недельку. Это позже я узнала, что для госпитализации должны быть веские основания, и решение должно приниматься комиссией.
Но, как с издевкой сказал этот гад – помощник Арсения, Фемида тоже справедливая.
Поэтому я рассталась с единственной драгоценной вещью, которая у меня была. Цепочка из белого золота с кулоном в виде латинской «V». Я всем говорила, что это просто металл, поэтому не пришлось стоять насмерть, чтоб защититься от посягательств на нее.
Сейчас же речь шла о жизни и растительном существовании. Мне повезло, и я уговорила одну медсестру взять вещицу. И почти все таблетки, которые я должна была проглотить в ее присутствии, отправлялись в унитаз (снотворное я, как запасливая белочка, припрятала). Другая, совсем молоденькая, после моего рассказа просто по-человечески разрешила не пить. В итоге моему организму досталось в три раза меньше отравы. И я хорошо представляла, как выглядит человек под транквилизаторами, и в то же время могла здраво рассуждать.
Как только родственники меня забрали из больницы, я прикинулась усталым безразличным осликом, чтоб усыпить бдительность. И в первый вечер приправила снотворным вино, которым они собрались отмечать половину успеха. Как же! Сейчас спровоцировать бурную реакцию и признать меня невменяемой уже ничего не стоит - клеймо психушки у "кровинчки" на всю жизнь. И теперь на пути к шикарной квартире на Невском и нескольким ценным картинам, хранившимся у нотариуса, стояло только время до моего двадцатилетия.
Сославшись на головную боль, я побрела в свою комнату, с трепетом дожидаясь первого храпа и подыскивая в интернете варианты добраться до Москвы, не отсвечивая фамилией. На мое счастье, есть Бла-бла-кар! Есть несколько машин. Один водитель собирает возле Гостиного двора. И двое пассажиров у него. Быстренько отправляю смс-ку и чувствую, что силы
Страх и нетерпение, перемешавшись в гремучий коктейль, превратили мое тело в комок нервов. Меня колотила дрожь, и я считала минуты, отделявшие меня от свободы и ужасающей неизвестности. Пот липкой змейкой струился по позвоночнику, и я всерьез опасалась, что руки и ноги, ставшие ледяными, попросту мне откажут.
Наконец, эта семейка Адамс примолкла, и я, чуть не теряя сознание от страха, выбралась из убежища. С трудом отыскала запрятанный заботливой маменькой паспорт, позаимствовала немного денег, чтоб не умереть с голоду, и, схватив рюкзачок с жалкими пожитками, нырнула в неизвестность.
Глава 10
В Москве первым делом я купила несколько газет с объявлениями о работе, нашла секонд–хэнд и парикмахерскую, на вид социальную, да еще и с объявлением «Купим волосы дорого»
– Не жалко?! – жалостно посмотрев на меня, приятная полненькая девушка взвесила на руке мою косу, которую я лелеяла много лет. Наверно, в голове бессознательно сидел слоган сказки «Варвара краса, длинная коса», и я считала, что в ней и заключается красота. И еще женственность, что очень ценил дедуля. Моя бабушка, в честь которой меня и назвали, была настоящей модницей. Я ее знаю только по фотографиям, бережно хранимым у нас в доме. Шляпки, перчаточки, затейливо обернутые вокруг шеи шарфики, украшения – все такое элегантное, стильное. Правда, носила она не косу, а роскошные локоны.
Но я до локонов не доросла. Сначала была маленькой, потом диковатой заучкой, а потом и вовсе не до того стало.
А сейчас мне просто необходимо расстаться с косой, как бы ни было жалко. Родственнички не захотят упустить квартиру, в которую уже вцепились мертвой хваткой, а значит, подадут в розыск. И будут искать тургеневскую барышню с длинной косой, а я уже непонятное существо в облинялых джинсах, объемной толстовке и с мальчишеской стрижкой.
– Жалко. Но деньги нужны, - и я не соврала. Только не уточнила, что ни за какие деньги я б не продала волосы, если б не нужно было спрятаться.
И я готова быть прислугой, нянькой, кем угодно, лишь бы меня не нашли.
И только все удалось, просто неслыханное везение свалилось мне на голову, а я снова на краю разбитого корыта. Может, мне и правда, передалась от матери та чертовщинка, которая приманивает мужиков, как назойливых мух? И отчим, и Олег, как жадные хищники, хотели наложить на меня лапу.
Ничего не скажешь, хорошее наследство…
Я обняла крепкую, мускулистую шею Герца. Настоящий друг! Которому ничего от тебя не нужно, который готов защищать и утешать! Я о таком даже не мечтала. И, как подсказывает мой небольшой, но печальный жизненный опыт, придется с ним расстаться. И тогда я не знаю, что делать.