Беглянка
Шрифт:
Пес согласился без возмущений, благо на его мощной спине рюкзак Варюшки пристроился, как родной. А я подхватил девчушку на руки, сразу подавив ее сопротивление. Она попыталась протестовать, но быстро поняла, что со мной лучше не спорить.
– Жалко, что сейчас не зима, а то мы б из Герца ездовую собаку сделали, - пытался шуткой сгладить собственную невнимательность.
Варюшка пыталась еще потрепыхаться, пискнув, что она сама может идти и ее нужно поставить на землю, но я ловил настоящий кайф от того, что на законном основании
Пару раз она убеждала меня, что должна пройтись сама, а я должен отдохнуть, но мне больше нравилось собственническое чувство. У меня на руках – значит, моя. А озадачиваться тем, что потом будет, я не хотел.
Дома уложил ее на диван, укутал теплым пледом из шерсти ламы и метнулся на кухню. Сам я практически не болел. Наверно, организм понимал, что некогда. Но с детства помню, чем лечила меня бабушка. Малиновое варенье, мед, чай из липы. И вообще, больше теплого питья. Шарф на шею, компресс из картошки, парить ноги в большом тазу. Да, и вода с горчицей. И мое ежеминутное – «Бабушка, уже все?» «Нет, не все!», «А когда все будет?»
И только я примерил на себя должность Айболита, как понял, что не знаю, в какой последовательности что делать и есть ли дома все нужное. Но если не знаешь, что делать, начни хоть что–нибудь делать. И я позвонил Марии Васильевне.
– Марь Васильевна, Варя заболела. Что делать? Привезите, что нужно, я сейчас такси закажу.
И пока не подъехал компетентный человек, я просто заварил чай.
Варюшка, по горло укутанная в плед, жалобно посмотрела на меня.
– Мне в душ надо, - пискнула она.
– Вот попей чай горячий, пропотеешь, остынешь, а потом в душ…, - я подал ей кружку и осекся. Девочка ж голодная! Вот я осел!
– Что ты хочешь? Сейчас закажу.
Очередной раз поблагодарив одно из достижений современности – доставку еды, я вопросительно посмотрел на девушку. И тут же почувствовал себя бестолковой курицей-наседкой, которая кудахчет и не знает, что делать. Но, черт, мне так нравилась эта возможность «кудахтать»
– Пиццу и роллы будешь? А то мы с тобой в прошлый раз так нормально и не поели.
– Буду. Роллы. Как вы сказали, серпом и молотом, - Варя улыбнулась, и пресловутые бабочки запорхали в моей прагматичной засохшей душе. И тут же я придумал способ, хоть в условиях болезни девушки и кощунственно об этом думать, как снова на законных основаниях быть ближе, прикасаться к ней. – Я научу тебя есть палочками. Это просто.
И ухмыльнулся про себя, как кот, слизавший сметану.
Айболит Мария Васильевна и еда прибыли одновременно. И если еда радовала однозначно, то присутствие моей экономки немного раздражало. Я думал, что она расскажет, что и как делать, привезет лекарства
Я накрыл коробки с едой большим полотенцем, терпеливо ожидая, пока Варя прополощет горло, выпьет настой.
– Вот, Арсений, здесь липа, заваренная в термосе. Еще до ночи будешь Варюшке давать с медом. Вот тут шалфей, горло полоскать. Завтра я приеду, новый отвар сделаю. И следите за температурой. Если будет подниматься, лучше вызовите врача.
Я поблагодарил женщину и облегченно вздохнул. Все, что надо, сделаю с удовольствием. А сейчас нужно накормить моего изголодавшегося скаута.
Я подтащил журнальный столик с едой и кресло к дивану, чтоб быть поближе .
Безумно хотелось взять ее тонкие пальчики и, загибая нужным образом, вложить в них деревянные палочки. А потом помогать брать роллы. Я вздохнул. Малышка голодна и сейчас точно не до такого, хоть и невинного, но эротического обучения.
После липового чая Мария Васильевна закутала Варю до подбородка, и я, отклонив слабый протест, начал кормить ее сам. Своими руками, как голодного птенца. Это было невероятно восхитительно, и я понял, что не помню, когда что-то, кроме близости Вари, доставляло мне такое удовольствие.
В том месте, где положено находиться душе, становилось тепло, и мне казалось, что ледяной панцирь прагматичности и рассудочности стремительно тает, высвобождая все человеческие эмоции, загнанные в этот саркофаг.
Варя смешно сморщила носик, когда попался жгучий кусочек халапеньо, и часто задышала, пытаясь снизить остроту. На глаза навернулись слезы, и она беспомощно посмотрела на меня, словно спрашивая – я такой садист по натуре или так получилось.
– Ешь, тебе сейчас полезно!
– А это вы специально для меня такой «вырви глаз» заказали? – проглотив кусок, она вдохнула и округлила глаза.
– Я тоже буду есть. Вот смотри!
– я отправил в рот такой же кусок и с таким же ядреным зеленым колечком мексиканского перчика. И из солидарности тоже скривился, шумно втянув носом воздух.
Варя засмеялась, снова разбудив во мне чувственных монстров.
– Не буду тебя пичкать больше, чтоб не стало плохо. Роллы попозже съедим. А ты пока рассказывай все, чтобы мне не пришлось додумывать.
Глава 24
Рассказывай… Легко сказать! После всего, что приключилось, у меня в голове такой кавардак был, что я бы предпочла и дальше блаженно улыбаться, как дебильчик, и позволять кормить себя, как маленькую. После стресса, предельного напряжения всех сил, здесь в безопасности, выпив горячего чая столько, что, кажется, он булькает там, где гланды, после сытной и безумно вкусной еды меня невероятно разморило. И поэтому не хотелось шевелить не только рукой или ногой, но и языком.