Беглянка

Тур Злата

Хочется иногда доступно объяснить жене, что я не собираюсь снова испытывать судьбу и что она меня вполне устраивает, поэтому ревновать меня глупо, но молчу. Наверно, приятно. Иллюзия чувств.

– Здравствуйте, – нянька Герца отнесла раненую птицу, очевидно, в домик для работников, чтобы пес не нашел, и сейчас застыла столбом, увидев Ланку.

Та, вздернув бровь, критично осмотрела замарашку и перевела вопросительный взгляд на меня.

– Это Варвара, будет следить за домом и Герцем. Я же не могу его оставить на тебя в квартире, – пояснил я.

Глаза Ланки непроизвольно сощурились, выдав ее недоброжелательные мысли, однако она тут же взяла себя в руки и нацепила на лицо снисходительно-барскую улыбку.

– Варенька, отнеси очки в нашу спальню и положи на тумбочку. Только ради Бога, аккуратно. Это «Гуччи». Новая коллекция. Очень. Очень дорогие.

Манерным жестом она сняла со лба очки и протянула девчонке, которая с нескрываемым страхом таращилась то на нее, то на очки.

Вот как раз это один из тех моментов, когда я начинаю раздражаться. Ланка никогда не хамила ни прислуге, ни официантам, но всегда делала так, что они едва не проглатывали язык от дискомфорта.

Было в ее вежливости что-то такое, что заставляло других чувствовать себя пылью под ногами госпожи. Иногда прямо хочется напомнить, что забрал я ее не с Елисейских полей, а из Бирюлево. И что приданое – бобик на цепи…

Осторожно, как рыбу фугу, Варвара взяла атрибут лакшери жизни и понесла наверх.

– Сеня, ты у меня самый замечательный муж, но иногда я чувствую себя такой ненужной и неважной в твоей жизни, что мне становится очень грустно.

Она тяжело вздохнула и приправила глубокой скорбью свой взгляд.

– Ты о чем?

– Ты мне не разрешил устроить прием, а сам нанимаешь новую прислугу. Зачем Герцу нянька?

– А как ты себе представляешь, я буду метаться по делам туда-сюда вместе с ним?

– Ну мог бы Дмитрию оставить, они ж его любят, – мгновенно включившийся калькулятор в голове у Ланки любезно предоставил все варианты экономии.

– А то, что ему кашу варить нужно, бегать с ним, ты не учитываешь? Почему я должен утруждать друзей? Это не день и не два! – непроизвольно я повысил голос.

Ланка тут же включила послушную кошечку и, зайдя сзади, обвила руками мою шею.

– Ну Сенюшка, не сердись. Мне просто показалось, что она слишком молодая. И если ее отмыть, то она и забудет, что прислуга. Начнет тут хвостом вертеть.

– Ты ревнуешь?

Удивительное дело, только что я злился на нее, но она меня обезоружила. Ведь когда не ревнуют, это значит, не боятся потерять. Мне кажется, что отсутствие ревности – это не признак самодостаточности, а скорей самовлюбленности… Но как бы то ни было, Ланка меня забавляла этим.

– Сеня, ты серьезно? К этому недоразумению среднего пола? Конечно, нет! Но я должна была проверить. Она хоть не заразная?!

– У меня нет времени гонять ее по больницам. Вернусь, тогда отправлю.

– И как она нам еду будет готовить? – Ланка изобразила вселенский ужас на лице.

– Чистыми помытыми руками. К тому же она явно еще не освоилась, не знает твоих требований. Да и собственно,

я нанимаю ее не для этого. Закажем доставку из ресторана.

– А она будет прохлаждаться? И где ты ее поселил? – Ланка принялась изображать из себя домовитую хозяйку, чего раньше за ней не водилось. Она у меня появилась, когда штат работников был полностью укомплектован и высказывать сомнения по поводу кандидатур было бы неуместно. А сейчас она, похоже, начинала входить в образ барыньки.

– Лан, давай ты не будешь подвергать критике мои решения. Я не для этого на тебе женился, – поставил ее на место.

Пухлые губы обиженно дрогнули, и Ланка тяжело вздохнула.

– То есть я ничем не могу поинтересоваться?

– Интересуйся. Но оценочная деятельность от тебя не требуется.

– А если она нас обворует? – не унималась жена, и я искренне не понимал, что с ней творится. Может, и правда, молодость и милая мордашка няньки ее тревожат?! Смешно. Она мне в дочки годится. Хотя и Ланка–то немногим старше. Но она взрослая, знающая себе цену. А эта малявка реально лет на четырнадцать выглядит, мыслит и ведет себя. Да и вообще, как не от мира сего. Как она воробышка кинулась защищать?! Представил, как заверещала бы Ланка, увидев, что Герц треплет жертву: «Уберите эту гадость немедленно!!!» Я помимо воли усмехнулся.

И тут же вспомнил, что даже не сказал, где девчонка будет спать. Вон рюкзачок сиротливо лежит под лестницей! Черт! Даже животному, когда в дом берут, сразу же место указывают…

И тут же сверху раздался нерешительный голосок.

– Простите, я думала, что сразу найду вашу спальню, но не смогла.

– Она еще и бестолковая! – страдальчески простонала Ланка. И обращаясь к Варваре, резюмировала: – Спальня хозяев от гостевых отличается тем, что там есть какие-то личные вещи.

А мои мысли опять вернулись к рюкзачку. Что туда может поместиться, кроме зубной щетки и прочих мелочей?! В чем она будет ходить?

– Варвара!

Я понял, почему до сих пор в мыслях я называл ее то замарашкой, то чучелом, то просто девчонкой. При имени Варвара сразу вспоминалась старая сказка, в которой какая-то нечисть в исполнении гениального Милляра гневно произносит «Вар-вар-вара!» и невольную улыбку, как отсвет далекого–предалекого детства, приходится прятать в бороде. Очень несолидно сказки приплетать в жизнь.

– Да?! – сбегая, как горная козочка, со ступенек, с готовностью откликается она.

– Ты в чем ходить будешь? Что из вещей есть?

Девчонка смущенно потупила глаза и нерешительно ответила:

– Есть у меня. Спортивный костюм. Две футболки. Бадлон и …. – она замялась, прежде чем произнести. – Белье.

– Что у тебя есть?! – я думал, что опция «удивляться» у меня уже выключена. Ан нет. – Бадлон?! – изумленно переспросил я.

– Да…, – нянька непонимающе уставилась на меня и, словно, что-то сообразив, начала покрываться пятнами.

– Какой еще баллон? – Ланка окинула настороженным взглядом меня и няньку, не понимая, о чем речь.