Беглый принц
Шрифт:
– Сядь! – перебил Ивейн повышенным голосом.
Я послушно слез со стола и присел рядом. Фрейя убрала свои кинжалы последовала нашему примеру.
– Ты не глуп, я прав? – спросил Ивейн. – Тогда зачем умному человеку наживать кучу врагов?
– Я не дворовый мальчишка, а воин, – отозвался я.
– А ты как думаешь? – спросил Ивейн девушку?
– Я? – от неожиданности засмущалась Фрейя.
– Да, – подтвердил Ивейн.
– Он воин и лучший среди присутствующих, – ответила она.
– И все же?
– Думаю, что порой это не обходимо,
– Вот значит, как, – усмехнулся Ивейн.
– Что тебе нужно, Ивейн? – спросил я.
– Я хочу знать кто ты.
– Прошу прощение?
– Кто ты? Кто тот, что скрывается под курьёзным именем?
– Я тот, кто победит в турнире.
– При одном условии, – засмеялся Ивейн. – Если будешь биться в стиле Димахера.
– Я переглянулся с Фрейей, которая так же в недоумении смотрела на него.
– Как? – спросил я.
– Как я это понял? – Ты, как и твой друг используете ширину ног атакующего бойца. Правда в том, что, несмотря на твою славу – твой друг чуть лучше работает мечем. Ты слишком медлителен, во время контратаки. Скрывая свой стиль боя, – ты скрываешь самого себя. Вопрос от кого и зачем?
– Ты следишь за нами? – спросил я, встав со стула.
– Нет, но я хочу знать врага в лицо, – после этих слов Ивейн взглянул на Фрейю.
– Однажды этот человек погубит тебя, лишь за то, что ты его любишь.
– Убирайся, Ивейн. – попросил я.
Ивейн поднялся и направился к выходу, где в дверях столкнулся с Хэйданом.
– Что я пропустил? – присев за столик, спросил он.
– Ничего, – ответила Фрейя.
Вскоре к нам подошёл человек и спросил, чего мы будем. Хэйдан заказал что-то поесть и выпить.
Я и Фрейя были озадачены словами Ивейна и просто молча, сидели.
Сквозь споры и разговоры людей слышалась лютня барда.
Я попросил, чтобы тот сыграл песню о «Славном Тайне». В ней шла речь о боге, который был обычным человеком. Он восстал против рабства, и три короля сложили свои головы перед его армией. Когда Тэйн и его люди отмечали победу – ничто не предвещало беды. В тот самый день Великий герой скончался. История умалчивает о смерти Тэйна. Кто-то говорил, что его отравили, другие считали, что его предала любимая женщина, вонзив нож ему в сердце. Песня заканчивалась на том, как Тэйн вознёсся в небеса и стал единым богом, почитаемый народом.
– Тэйн – Бог, который нужен своему народу, – сказал бард после окончания песни.
– Жаль, что он безмолвен на наши молитвы.
– Думаю – он помогает, как может, – подхватил дискуссию я.
– Разве? – усмехнулся бард, внимательно посмотрев на меня
– Нет Бога лучше, чем Бог вина и развратных девок! – подняв кружку, сказал Хэйдан. – А кстати, есть такой? Я был бы ему бесконечно благодарен.
Старик косо взглянул на него, изобразив натяжную улыбку.
У барда были седые длинные волосы и белая борода. Глаза с возрастом потускнели и стали серыми сухими. Морщин было на удивление мало, что ошибочно противоречило его возрасту. Однако голос барда был безупречно
– Как хорошо вы знаете Ивейна? – спросила вдруг Фрейя, устремив свой взор на старика.
Интересный вопрос, – засмеялся бард, откинувшись на спинку стула.
– Скажу лишь то, что лет тридцать назад мы вместе заступали в ряды стражников. Теперь он королевский Сенешаль, а я старик-бард.
– Вы не ладили? – спросил я.
– Мы соперничали, он всегда был сильнее. Но вскоре на долгий срок мы были судьбой разведены. Он вернулся домой, где его ждала жена. А я тогда получил важное задание от самого короля. Когда спустя почти десять лет он вернулся, то это уже был совсем другой человек с другим именем.
– Что это значит? – спросил Хэйдан
– До того, как он уехал домой – его звали! – немного помолчав добавил да уже, и никто не помнит, как его звали, и я запамятовал, а после он стал Ивейном. Забавно то, что за эти десять лет он сильно преуспел в боевом искусстве. Если раньше мы были соперниками, то теперь нет. Он стал в разы сильнее. Вскоре он стал Сенешалем и тренировал сыновей короля, а я ушёл из стражи и стал бардом.
– У вас хороший голос, – подбодрила Фрейя.
– Это единственное, в чём я превосходил Ивейна. – посмеялся старик.
– Ты сказал, что у него была жена, – заметил я
– Сказал, – кивнул бард.
– Что с ней стало?
– Ивейн навещал её до самой войны Великого Конкордата, которая шла почти пять лет. За пару лет до ухода на войну он сказал, что стал отцом и…
– Как отцом? – удивился я.
– Думаю, Ниан, ты и сам знаешь, как это бывает, – усмехнулся старик. – Он спрашивал меня о женских именах. Я дал пару советов, но он сказал, что хочет дать своей дочери особенное имя, ибо её ждёт особенная судьба. Он был счастлив. После войны он лишь однажды навестил семью.
– Почему? – тревожно спросила Фрейя.
– Ивейн никогда не говорил об этом, но ходили слухи, что его жена и дочь погибли при необъяснимых случаях, – продолжал старик. – Я и представить не могу его боль. Их смерть поглотила его. Кто знает, во что он бы превратился, если бы не привязался к детишкам короля.
– Карлу, Эрику и Генри? – спросила оживлённо Фрейя.
– Да.
– А что вы знаете об Эрике?
– Фрейя, перестань! – вмешался Хэйдан
– Ничего, – улыбнулся бард. – Я расскажу. – Вы ведь знаете, что король Шерольд сделал с дочерью пастуха Кина?
– Да он, потребовал, чтобы Эрик бросил её, – отозвалась Фрейя.
– Вот только он её не бросил, – продолжил старик. – Они, по-моему, даже хотели вместе бежать из Эрлигаста под покровом ночи. Король каким-то образом узнал об этом, их схватили. Шерольд и без того недолюбливал юношу, а прознав про измену и вовсе сошёл с ума. На рассвете он высек девушку на виду у всех жителей Эрлигаста, заставив Эрика наблюдать за этим – молодое тело не смогло это выдержать и скончалась на эшафоте. Горе было в доме королевского пастуха Кима, он долго не появлялся на скотном дворе