Бегство из-под венца
Шрифт:
– Я не вернусь в Бостон.
Часом позже она повторила те же слова Джеймсу, но с меньшей настойчивостью.
– Во всяком случае, не сразу.
– Ты не можешь здесь оставаться. Ты должна вернуться домой.
– Нет, могу. Мыс Дженни поживем несколько месяцев у Софи и Кина.
Джеймс тяжело вздохнул.
– Ты не можешь жить у чужих людей. Давно ты с ними знакома?
Лидия сомневалась, что ответ «около двух недель» удовлетворит Джеймса.
– Виктор, то есть лорд Уэдмонт, знает их и доверяет им. Он бы не поручил меня кому попало, поскольку
Джеймс странно посмотрел на нее, потом положил ей руку на плечо, наклонился и спросил:
– Он погубил тебя?
От боли, пронзившей плечо, у Лидии на глазах выступили слезы.
– Нет! – «Пока нет». Она уставилась в пол. – Он оберегал мою невинность.
– Лидия, даже если ты вбила себе в голову, что влюблена в этого человека, у тебя ничего не выйдет.
Джеймс решил, что она влюблена в Виктора? Неужели ее чувства столь очевидны? И хотя Виктор не погубил ее в традиционном смысле этого слова, ей теперь казалась нелепой даже мысль, что к ней может прикоснуться другой мужчина. Она не вернется в Бостон, где замужество под давлением семьи станет неизбежным. Здесь по крайней мере никто не станет требовать от нее ничего подобного. Лидия покачала головой.
– Но мы не можем оставить тебя здесь.
– Тогда и вы останьтесь в Лондоне, я не возражаю. Но я сейчас домой не поеду.
– Лидия, нужно возвращаться. Оскар из-за тебя проехал полмира. Надо ценить это. Возвращайся домой, выходи замуж, и дело с концом.
– Ты слышал, что я сказала? Я не вернусь в Бостон и не выйду замуж за Оскара, ни сейчас, ни после. Я остаюсь у Дейвисов и проведу светский сезон в Лондоне.
– Как мы с ними расплатимся? На сезон требуется куча денег.
– У меня есть деньги.
– Лидия, ты понятия не имеешь, какая понадобится сумма.
– Имею.
Брат, как всегда, не слушал ее. Правда, Лидия все же одержала маленькую победу, убедив Джеймса отправить Оскара в отель, но была измотана, как после допроса.
– И что дальше? Допустим, мы останемся и прекрасно проведем время в Лондоне. Но что подумает отец? Что мы неблагодарные, безответственные, жаждущие удовольствий детишки?
Джеймс сердито зашагал вокруг ковра, напомнив Лидии паровозик под названием «Догони, если сможешь», который ездил по кругу на Торрингтон-сквер.
– Я остаюсь в Лондоне.
Он остановился и пристально посмотрел на сестру. И как этот светловолосый голубоглазый гигант ухитрялся выглядеть таким грозным?
– Мы заберем тебя домой, несмотря на твои брыкания и крики, пусть даже мне придется силой тащить тебя по улице. Меня в отличие от Тревора скандал совершенно не волнует.
– Не выйдет, я совершеннолетняя. И ты не можешь обращаться со мной как с вещью.
– Ты принадлежишь отцу. Не думаю, что из твоей влюбленности в этого графа выйдет что-нибудь путное. Я заберу тебя домой, пока ты не наделала больших глупостей.
Ее надежды и мечты таяли, как утренний туман под первыми лучами восходящего солнца. Что станет с ее чувством к Виктору, если она пересечет океан?
– Он хочет жениться на мне, – неожиданно для себя самой проговорила Лидия.
И закрыла глаза. Виктор ясно дал ей понять, что именно этого
– Что? – пророкотал Джеймс. – Не может быть!
В кромешном аду забрезжила сомнительная тропка, и Лидия неуверенно двинулась по ней. Единственный способ убедить брата оставить ее в Лондоне – это сбить его с толку. Лидия не была уверена, что хочет выйти замуж за Виктора. Она знала только одно – она хочет остаться с ним, утешать, успокаивать его, прикасаться к нему и таять от его ласки, а когда наступит ночь, делить с ним постель.
– Он сделал мне предложение. – На самом деле предложение было совсем иного рода, и узнай о нем Джеймс, он выволок бы ее из комнаты связанную и, если понадобится, с кляпом во рту. – Но, но…
Как убедить брата, что она помолвлена с Виктором? И как сделать так, чтобы Джеймс не стал выяснять правду у лорда Уэдмонта?
– Ну?
– Но он не может официально объявить о своих намерениях, поскольку носит траур по первой жене. Это вызвало бы ужасный скандал, особенно если учесть, что я помолвлена с мистером Салливаном.
– Что ж, как законный представитель твоего отца, я вправе ожидать, что лорд Уэдмонт официально попросит твоей руки не позже конца следующей недели.
Вот незадача! У нее всего десять дней. Господи, что она наделала?! Виктор будет в ярости, Джеймс рассвирепеет, ее жизнь пойдет под откос…
– Конечно, он это сделает.
Лидия сидела у туалетного столика в своей спальне в доме Дейвисов и надевала чулки. Что сказали бы братья, если бы увидели рану на ее плече? Она небольшая, и через год останется лишь чуть заметный шрам, но пока плечо не зажило. И оставалось надеяться, что рисовая пудра скроет последствия ранения.
Сегодняшний бал у Шеридана – начало сезона и, можно сказать, конец для Лидии.
В дверь тихо постучали.
– Войдите, – сказала Лидия, ожидавшая Дженни, которая должна была помочь ей одеться.
На пороге появилась Софи.
– Ты волнуешься? Я вся дрожу, хотя и пережила уже несколько сезонов и не являюсь хозяйкой этого бала. Но первый бал – это всегда веселье и радость.
Лидия молча кивнула. Софи не требовала от других активного участия в беседе.
– Я пришла поговорить с тобой о танцах. И особенно о вальсе. – Софи плюхнулась на постель рядом с новым платьем Лидии. – Я была уже замужем, когда впервые приехала в Лондон, так что мне не о чем было беспокоиться. Но если мы возьмем тебя в залы «Олмакса», так ты не должна вальсировать, пока тебе не разрешат дамы-патронессы.
– Думаю, этого не случится. – Вряд ли она пробудет в Лондоне так долго, чтобы отправиться на знаменитые балы в «Олмаксе».
– Еще как случится. Я знаю, что ты не новичок, но в лондонском обществе приходится придерживаться множества глупых правил. Незамужняя женщина должна вести себя с величайшей осмотрительностью. Не больше двух танцев с одним джентльменом, иначе тебя сочтут легкомысленной. Нужно, чтобы Эмилия рассказала тебе все эти правила. Она в них более сведуща, чем я. Она была представлена старой королеве и провела сезон в Лондоне, прежде чем выйти замуж за Джорджа. О Господи! – Софи прижала ладошку ко рту. – Кажется, мы ей о тебе не рассказали.