Бегство на Венеру

Берроуз Эдгар Райс

Несмотря на мою злость и страдания, мне удавалось некоторое время сохранять над собой контроль. Но вот я почувствовал, что больше не выдержу. В одной из поездок я приехал к месту разгрузки после того как все разгрузились и отправились в обратный путь к загону. Я остался возле навозной кучи наедине с охранником в миле от города. Я очень сильный человек, но был готов упасть от истощения. Прошло совсем немного времени после полудня и я знал, что до вечера он убьет меня. Поэтому когда мы добрались до кучи я повернулся и посмотрел на него, облокотесь на вилы, которыми

нагружал и разгружал тележку.

— Если ты не дурак, — сказал я, — не трать энергии своей и моей и не бей меня. Скоро у меня не хватит сил толкать тележку, после того как я нагружу ее.

— Заткнись, ленивая скотина! — закричал он, — и работай. — Он снова подошел ко мне со своим кнутом.

Я прыгнул вперед, схватил кнут и выдернул его из рук охранника. А когда он начал вытаскивать свой пистолет, я поднял свой инструмент и ударил его в грудь.

Вилы должно быть пронзили ему грудь, так как тот умер на месте. Я наклонился над ним и взял его r-лучевой пистолет, спрятав его под своей набедренной повязкой. Затем я положил его возле тележки и сгрузил на него навоз, так что он полностью накрыл его — грязь похоронила под собой грязь.

52

Убив охранника, я представлял себе каким может быть наказание, но надеялся, что я хорошо спрятал доказательства своего преступления. Пока труп не будет обнаружен, они не смогут предъявить мне обвинения. Они даже не будут знать, что было совершено преступление. Однако, должен признать, что я немного нервничал, когда возвращался к загону один. Особенно когда охранник, принявший пари, обратился ко мне.

— Где твой охранник? — спросил он.

— Он пошел за вами, — сказал я. — Он думал, что твоему рабу помогают грузить другие рабы и он хотел словить вас.

— Он лжец, — огрызнулся охранник, оглядываясь по сторонам. — Где он?

— Он должен быть здесь, — сказал я, — поскольку его не было со мной. — Затем я стал снова грузить тележку.

Исчезновение моего охранника могло вызвать недоумение других охранников, если бы он рассказал об этом кому-нибудь еще. Но он не сделал этого. Он был слишком хитрым и слишком жадным. Вместо этого он сказал мне, чтобы я не спешил или он забьет меня до смерти.

— Если ты защитишь меня от других охранников, — сказал я, — то я буду работать так медленно, что ты непременно выиграешь.

— Смотри, не подведи, — сказал он. Остаток дня я не торопился.

Когда настало время уходить охранник, который выставил своего раба против меня, действительно взволновался. Он выиграл пари, но не было с кого получить выигрыш.

— Ты уверен, что твой охранник пошел к загону? — спросил он меня.

— Он так сказал мне, когда уходил, — ответил я. — Конечно, я так работал, что не мог наблюдать за ним.

— Это очень странно, — сказал он. — Я не могу понять этого.

Когда женщины принесли нам еду, с ними не было Омата. Дуаре поднесла мне миску. Эро Шан и Банат были рядом. Я предложил дерзкий план побега и они оба согласились осуществить его или умереть при попытке к бегству.

Когда Дуари подошла к нам,

мы закрыли ее от стражников. Затем мы пошли в другой конец площадки в тень хижины, где спали рабы.

Дуари села на землю, а мы стали вокруг нее, хорошо закрыв от посторонних взглядов. Там было всего двое охранников, поглощенных беседой. Один из них привел женщин и должен был увести их когда они соберут пустую посуду. Охранники демали всю ночь и не беспокоили нас, если какой-нибудь раб не поднимал шума. Ночь была единственной отдушиной от их жестокости.

Пока я ел, я объяснил Дуари план побега и вскоре увидел, что она плачет.

— Причем здесь слезы? — спросил я. — В чем дело?

— Твое бедное тело, — сказала она, — оно покрыто шрамами и все в крови. Тебя сегодня ужасно били.

— Стоило потерпеть, — сказал я, — так как человек, который это делал, теперь мертв, а его пистолет спрятан у меня под повязкой. Благодаря этим шрамам, которые вскоре заживут, у нас есть шанс бежать.

— Я рада, что ты убил его, — сказала она. — Мне было бы тяжело жить на свете, зная что человек, который так поиздевался над тобой, жив.

Через некоторое время женщины вернулись и собрали пустую посуду. Мы волновались, чтобы кто-нибудь из них обнаружит Дуари и выдаст ее. Но этого не произошло. Если какая-то женщина и видел ее, то ничего не сказала. Вскоре они ушли в сопровождении своего охранника.

Мы подождали почти до полночи, когда в отделении все затихло и рабы уснули. Единственный охранник сидел спиной к воротам, которые вели к загону, где я работал в тот день. Другие открывали дорогу в город и третьи вели в женское отделение. Эти ворота не надо было охранять, так как никто из рабов не стал бы убегать в этом направлении. Я встал и подошел к нему. Он дремал, поэтому он заметил меня, когда я был совсем близко. Затем он вскочил на ноги.

— Что ты здесь делаешь, раб? — спросил он.

— Тс-с! — сказал я. — Я только что услышал кое-что интересное для тебя.

— Что именно? — спросил он.

— Не так громко, — сказал я шепотом. — Если они узнают, они убьют меня.

Он подошел ближе, весь во внимании.

— Ну, в чем дело?»

— Четыре раба хотят убежать сегодня ночью, — отвечал я.

— Один из них сначала хочет убить тебя. Не говори ничего, а посмотри туда, налево. — Пока он смотрел, я вытащил из-под повязки пистолет, приставил к его груди и нажал на кнопку. Он беззвучно скончался, упав лицом вниз.

Я нагнулся и быстро усадил его, подперев о стену возле ворот. Затем я забрал его пистолет и, посмотрев назад, увидел что Дуари, Эро Шан и Банат на цыпочках идут ко мне.

Мы не говорили ни сова, пока я открывал дверь, выпуская их. Последовав за ними я осторожно закрыл ворота.

Я отдал второй пистолет Эро Шану и повел ихк загону, в котором держали зоратов. Украдкой мы подошли к животным, нежно разговаривая с ними, зная об их раздражительности. Они покружили немного, пытаясь убежать от нас. Но вскоре нам удалось поймать по одному, схватив их за уши — способ с помощью которого ими управляют.