Бегство в небеса

Эллисон Харлан

Уверенный, что солдаты с ним солидарны, Таллент взял передышку. Наверняка им без разницы. Преданность родной планете тоже имеет границы. А он сумеет

превратить эту стосковавшуюся по дому орду пехотинцев в самую грандиозную завоевательную армию за всю историю Вселенной.

— А первой нашей целью… — тут Таллент помедлил, понимая, что следующими словами обрубает все канаты и выбирает судьбу, от которой никогда уже не уйдет -…станет Земля!

Тут он передал микрофон доктору, дал ему разок по лысому черепу, поясняя, что требуется подтверждение, — и некоторое время на всякий случай слушал змеиное шипение злосчастного раба.

А потом подошел к обзорному окну и стал вглядываться в сумерки, что снова сгущались над городом Иксвиллем и изобильными полями Саммерсета, над Синими Болотами и Дальними Горами.

Бенно Таллент

медленно оглядывал всю Планету Мерта и молча клялся, что месть его будет долгой и изощренной.

Странно, но в голову ему пришли слова Паркхерста, которые он мысленно перефразировал для этого места и времени, для своей новой жизни:

«Нет у меня к вам ненависти. Но это должно быть сделано. Это должно быть сделано, и сделать это придется вам. Но ненависти к вам у меня нет».

Таллент подумал еще и решил, что все верно.

Нет в нем теперь ненависти. Ни к кому. Он стал выше этого. Он Бенно Таллент — и даже дурь ему теперь не нужна. Он излечился.

Потом он отвернулся от окна и принялся разглядывать корабль, который отныне должен был стать его судьбой. Бенно Таллент освободился от дури, освободился от Планеты Мерта. И ни в чем не нуждался.

Теперь он стал богом сам по себе.