Бегство в небеса
Шрифт:
Череп первого разлетелся, как трехлитровая банка, стоило Бенно Талленту яростно взмахнуть прикладом бластика. Кибен рухнул чуть не на него — и мародер ощутил какой-то сладостный трепет. Оказалось, партизанская война таит в себе неведомое раньше наслаждение. У первого из пятерки Таллент забрал длинный кривой нож с костяными накладками на рукоятке.
Нож здорово пригодился с четырьмя остальными.
Кровь кибенов оказалась желтой. Бенно Таллент не удивился.
К тому времени, когда на горизонте ярко забрезжил рассвет, беглец решил, что кибенам
Если так, то кибенскому командованию известно, что на Планете Мерта они не одни.
Всю ночь Таллент слышал, как в небе, пытаясь засечь нейтринную эмиссию бомбы, кружат патрульные роботы. Двое даже зависали прямо над ним. Но к двухмильному радиусу их обзора должны были подоспеть наземные патрули. А пока они туда добирались, Таллент вполне успевал обеспечить себе относительную безопасность — и патрули беспомощно кружили по указанному роботом участку, ожидая новых инструкций.
Но вот, похоже, подходило время, когда кибены все-таки должны были догадаться, что бомба заключена в движущемся носителе. Когда они одновременно задумаются о том, что это за носитель, а также отчего погибли тридцать солдат, все для них свяжется воедино.
Патрульные роботы с жужжанием кружили в ночном небе — и Таллент немного поразмышлял, как они туда поднялись, если корабль этого сделать не мог. Логичный ответ вскоре нашелся. Роботы были всего лишь механическими аппаратами. А движение гиперпространственного корабля осуществлялось в согласии с совсем иными принципами — при помощи аппаратов искривления материи. Наверняка такие же аппараты на кораблях землян и должны были в случае необходимости взорвать бомбу.
Так что кибены могли следить за Таллентом — но не могли улететь. Не могли догнать и уничтожить землян.
Тут Таллент изо всех сил сжал кулаки, а его перепачканное грязью лицо снова перекосила гримаса ненависти к людям. К тем, кто бросил его умирать. К Паркхерсту, к Зигу, к Доку Баддеру и ко всем остальным. Гады!
Бросили его в это пекло!
Но он обманул их ожидания! Он остается в живых!
Стоп-стоп. Разве не этого они от него хотели? Разве не с этим расчетом сделали свой выбор? Ведь он и впрямь бежит! Дает им возможность спастись и предупредить Землю! А хрена ли ему Земля? Чего хорошего он от нее видел?
И тогда Бенно Таллент с молчаливой убежденностью, пересилившей разочарование и гнев, поклялся, что не просто выживет. Он пойдет дальше и отомстит. Еще не зная как, он верил, что выполнит клятву.
Когда утренний свет просочился в зазубренную дыру в фасаде здания, где Таллент прилег отдохнуть, он снова поклялся, что не погибнет на этой чужой для него войне.
Потом беглец встал и выглянул наружу. Перед ним расстилалась столица Планеты Мерта.
В самом центре над небоскребами
Под покровом ночи, пользуясь вновь обретенной изворотливостью зверя Болот, Таллент сумел миновать наступающие ряды кибенов и оказался у них в тылу. Внутри кольца. Теперь этим следовало воспользоваться.
Беглец еще на минутку присел, обдумывая свой единственный выход.
И до того, как в комнату забрел мародерствующий солдат, Таллент уже успел принять решение. Он должен пробраться к флагману кибенов и попасть на борт. Должен найти кибенского врача. Быть может, это верная смерть. Но тут хоть есть «быть может». Любой другой путь ведет его в общем-то туда же — но с полной неизбежностью.
Таллент встал, собираясь выйти наружу и пробраться по иксвилльским проулкам к флагману, когда дюжий кибен с двойным подбородком поднялся по частично разрушенной лестнице и спокойно остановился в дверях. На жирной ряхе застыло крайнее изумление. Землянин! Здесь, на завоеванной территории!
Кибен быстро вытащил из кобуры бластик, прицелился-и выстрелил в упор.
Голубой луч зацепил Таллента, когда он пулей метнулся вбок. По всему телу прокатилась волна дикой боли. Уберечь живот все-таки удалось — выстрел пришелся в правую руку. Еще мгновение беглец трясся от нестерпимой боли…
Правой руки он не чувствовал.
Двигался Таллент словно сквозь душный туман боли — и все-таки, прежде чем кибен смог выстрелить еще раз, успел броситься на врага и левой рукой ухватить ствол бластика. Щуплый землянин вдруг ощутил в себе странную силу. Лишь смутно догадывался он, что это сила ненависти. Ненависти к людям — и ко всем другим существам. Сила, что пришла на смену трусости.
Бенно Таллент бешено рванул бластик на себя — и чужак дернулся вслед за своим оружием.
Когда ошарашенный кибен проскочил мимо, Таллент стремительно повернулся и что было силы добавил врагу под зад.
Беспомощно взмахнув руками, желтый инопланетник обрел дополнительную скорость, споткнулся о груду мусора-и полетел головой вперед прямо в зазубренную дыру.
Таллент доковылял до дыры и посмотрел вслед падающему врагу.
Дикий вопль кибена заметался в гулком каньоне города-а тридцать этажей спустя закончился звучным шлепком. Долгий пронзительный вопль этот оказался не просто предвестником смерти. Это был сигнал. Вся окрестная территория послужила прекрасным резонатором — и каждый метр оглушительного падения словно запечатлелся на камнях и стенах Иксвилля.
Теперь кибены не замедлят явиться. Их сородич дал им надежный ориентир. Лучшего и нарочно не придумаешь.
И только тут Таллент заметил.
У него осталась одна рука.
Беглец будто случайно опустил взгляд. Никакой боли он уже не чувствовал — бластик мигом прижег обрубок.
Не будет ни боли, ни инфекции. Словно аккуратный хирург ампутировал Талленту полруки. И калека пришел в ужас.
Как можно надеяться выполнить задуманное с одной рукой?
Как ему теперь выжить?