Бегу за тобой
Шрифт:
– Нет… Он просто ищет свое место в этом мире. Он «морской котик». Он видел худшее, чем гражданская жизнь.
– Я думаю, у него может быть посттравматический синдром. – У Бью работали несколько ветеранов с посттравматическим синдромом. Он сталкивался с их проблемами и знал некоторые признаки.
– Чушь! Он чертов «морской котик», снайпер, у него восемьдесят точно пораженных целей. Не так уж много людей имеют больше, чем твой брат.
И все были хорошо осведомлены, что Бью поразил семьдесят две цели.
– Это было не соревнование. – Не между ним и его близнецом. Каждая пораженная
– Он справится.
– Уильям Юнгер никогда не страдал от посттравматического стресса, поскольку это было лишь оправданием для слабаков. Превращение Бью из военного в гражданского прошло достаточно гладко, но это не значило, что у его брата не возникнет проблем. У них была одинаковая ДНК, но разные отпечатки пальцев. Они были двумя разными людьми. – Ты не можешь ждать, чтобы ротвейлер вел себя как пудель.
Бью опустил голову. Он не знал, зачем вообще позвонил старику, думая, что тот может помочь. Может, потому что ему бы пригодилось немного помощи. В этом было неприятно признаваться даже самому себе. От «материнской утробы до могилы» было намного большим, чем просто слова, которые братья говорили друг другу. Это была их связь, возникшая при зачатии. В хорошие и плохие времена. Ответственность, которая жила в их душах. Иногда с ней было трудно, но поступать правильно никогда не легко.
Бью закончил разговор с отцом и позвонил нескольким знакомым из Администрации ветеранов. От напряжения начало тянуть шею и тисками сжимать голову. Он посмотрел на часы и повертел головой из стороны в сторону. Восемь утра, и к тому времени, как он закончил разговоры, в центре лба поселилась тупая боль. Дверь хозяйской спальни открылась, и Бью повернулся, когда в коридор вышла Стелла, одетая в свою голубую рубашку, маленькие шорты и ботинки. Кончики влажных волос завивались под грудью.
Стелла. Он не позволил себе отвлечься на ее улыбку. Потеряться в аромате ее шеи. Не так, как в другие разы, когда она была рядом. Не так, как тогда, когда он целовал ее в бассейне и казино. Или когда стоял на балконе в Новом Орлеане, или прошлой ночью, когда они занимались любовью, зная, что это значит для нее. Бью мог бы попытаться остановить ее. Прежде чем станет слишком поздно. Но он не остановил, зная, что это значит для него. Зная, что он должен сделать теперь.
– Я воспользовалась твоей зубной щеткой. Учитывая, где побывал твой рот, думаю, ты не будешь возражать.
Бью почувствовал, как Стелла притягивает его своей улыбкой и голубыми глазами, и сделал шаг назад. И физически, и морально. Ему нравилась Стелла. Она была смешной, умной и красивой.
– Я не возражаю. – Он потер лоб и бросил телефон на диван. Бью чертовски сожалел, что не надел штаны. Он не собирался вести этот серьезный разговор в одних лишь трусах. – Прошлая ночь все изменила.
***
Стелла была согласна. Она встала перед ним, сложив руки под грудью. Она любила его, и
– Мы поженимся, как только я получу разрешение, - сказал он так, будто заказывал сэндвич с говядиной, только с еще меньшей страстью. – Ты хочешь сделать это тут или в Вегасе? В Вегасе было бы проще.
– Что? Поженимся? Проще? – От потрясения Стелла опустила руки и открыла рот. – Ты хочешь жениться на мне? – Она даже не загадывала так далеко.
– Теперь нам придется.
Придется? Он не просил ее выйти за него и явно не был так уж счастлив.
– Мы не должны ничего делать.
– Думаю, должны.
Все это легкое покалывание вдруг превратилось в тошнотворный комок у нее в животе.
– Потому что у нас был секс?
– Стелла не думала о замужестве. Только о том, как сильно любит его. – Ради Бога, мы не должны жениться. – Ужин и поход в кино были бы хорошим началом. – Когда прошлой ночью я сказала, что люблю тебя, я это и имела в виду. Я люблю тебя, Бью.
Он посмотрел на нее своим взглядом сержанта Юнгера и очень разумно заметил:
– Ты знаешь меня восемь дней.
Но в любовь не подчинялась разуму или дате в календаре.
– Да, и я знаю, что влюбилась в тебя. Ты мой супермен. Я чувствую себя в безопасности рядом с тобой. Ты прикрываешь мою спину, а я твою.
– Мне не нужно прикрывать спину.
– А я все равно это делаю. – Она протянула к нему руку, чувствуя, как на сердце появляется первая трещина. – Ты заставляешь меня чувствовать себя в безопасности. Как будто я могу сделать что угодно. Я могу противостоять пулям и пробежать мимо светошумовой гранаты. – Она опустила руку. – Я могу мужественно и отважно стоять перед своей сестрой в доме своего отца.
– Ты сама можешь сделать все это. Я не нужен тебе.
– Знаю. Но я хочу тебя. – Трещина в сердце стала чуть больше, и Стелла прижала руку к животу, там, где внутренности стягивало в узел. От непонимания кружилась голова. Он попросил ее выйти за него из-за прошлой ночи? Подождите. Не так… Бью велел ей выйти за него из-за прошлой ночи. Она любила его и легко могла представить, как проведет с ним всю свою жизнь, но оставался лишь один вопрос. Стелла сглотнула и едва выдавила его из себя. Она не хотела знать. Она должна была знать.
– Ты любишь меня, Бью?
Он сложил руки на обнаженной груди, отдаляясь еще сильнее.
– Ты мне небезразлична.
– Бью нахмурился, в глазах бушевала буря, но голос оставался спокойным, разумным, когда он сказал: - Ты не оставила мне выбора, Стелла. Ты не дала мне времени подумать об ответственности.
Ответственность. Он чувствовал себя обязанным жениться на ней. Стелла всю жизнь старалась не быть обузой для мужчин, и от его слов стало больнее, чем если бы Бью ударил ее. Как если бы его кабаний зуб проткнул ей грудь.