Бегущая могила

Гэлбрейт Роберт

Когда он постучал в дверь молотком в форме подковы, изнутри раздалось яростное тявканье собаки. Дверь открыла женщина лет шестидесяти, платиновые волосы которой были коротко подстрижены, а кожа была в морщинах и как будто выцветшая. Собака, маленькая, пушистая и белая, была прижата к ее огромной груди. На долю секунды Страйк подумал, что, должно быть, пришел не в тот дом, потому что из-за ее спины раздались раскаты хохота, слышимые даже сквозь повизгивающий лай собаки.

— К нам пришли друзья, — сказала она, сияя. — Они

хотели познакомиться с вами. Все в восторге.

Вы, наверное, шутите.

— Я так понимаю, вы…?

— Шелли Хитон, — сказала она, протягивая руку, на которой звенел тяжелый золотой браслет. — Заходите. — Лен там, с остальными. Заткнись уже, Дилли.

Тявканье собаки стихло. Шелли провела Страйка по темному коридору и вышла в уютную, но не слишком большую гостиную, которая, казалось, была полна людей. За сетчатыми занавесками сновали туда-сюда смутные тени отдыхающих: как и ожидал Страйк, шум с улицы доносился постоянно.

— Это Лен, — сказала Шелли, указывая на крупного, румяного, лысоватого мужчину с зачесанными на лысину волосами. Правая нога Леонарда Хитона, заключенная в хирургический ботинок, покоилась на приземистом пуфе. Стол рядом с ним был завален фотографиями в рамках, на многих из которых была изображена собака на руках у Шелли.

— Вот он и здесь, — громко сказал Лен Хитон, протягивая потную руку с большим кольцом-печаткой. — Кэмерон Страйк, я полагаю?

— Это я, — сказал Страйк, пожимая руку.

— Я только заварю чай, — сказала Шелли, жадно глядя на Страйка. — Не начинай без меня!

Она посадила маленькую собачку и ушла, звеня украшениями. Собака рысью побежала за ней.

— Это наши друзья Джордж и Джиллиан Кокс, — сказал Леонард Хитон, указывая на диван, где тесно примостились три пухлых человека лет шестидесяти, — а это Сьюзи, сестра Шелли.

Жадные глаза Сюзи казались изюмом на ее пышном лице. Джордж, чье пузо почти упиралось в колени, был совершенно лысым и слегка хрипел, хотя и сидел неподвижно. Джиллиан, у которой были вьющиеся седые волосы и которая носила очки в серебристой оправе, гордо сказала:

— Я та, с кем вы говорили по телефону.

— Садитесь, — удобно расположился Хитон, указывая Страйку на кресло, стоящее спинкой к окну, напротив его собственного. — Довольны референдумом?

— О, да, — сказал Страйк, который по выражению лица Лена Хитона понял, что это был правильный ответ.

За несколько минут, пока жена Хитона входила и выходила из кухни с чаем, чашками, тарелками и лимонным пирогом, регулярно причитая: “Подождите, я хочу все услышать!”, Страйк успел понять, что три блондинки, загнавшие его в угол на крестинах крестника, были просто любительницами поразвлечься. Обитатели дивана завалили его вопросами не только о самых громких делах, но и о его родословной, о его отсутствующей половине ноги и даже — тут его решительная доброта чуть не дала сбой — о его отношениях с Шарлоттой Кэмпбелл.

—

Это было очень давно, — сказал он так твердо, как только позволяла вежливость, и повернулся к Леонарду Хитону. — Так вы только что вернулись из Испании?

— Да, точно, — сказал Леонард, у которого шелушился лоб. — У нас есть небольшое местечко в Фуэнхироле, где я открыл свой бизнес. Обычно мы работаем там с ноября по апрель, но…

— Он сломал свою чертову ногу, — сказала Шелли, усаживаясь, наконец, на стул рядом с мужем, поднимая маленькую белую собачку на колени и жадно глядя на Страйка.

— Только без слова “чертову”, — сказал Леонард, ухмыляясь. У него был вид шутника, привыкшего командовать в зале, но, похоже, он не возмущался тем, что Страйк временно занял центральное место. Возможно, потому, что им с женой нравилось играть роль импресарио, привезших этот впечатляющий экспонат на потеху друзьям.

— Расскажи ему, чем ты занимался, когда ее сломал, — наставляла мужа Шелли.

— Ни туда, ни сюда, — ухмыльнулся Леонард, явно желая получить подсказку.

— Давай, Леонард, расскажи ему, — сказала Джиллиан, хихикая.

— Тогда я расскажу, — сказала Шелли. — Минигольф.

— Правда? — сказал Страйк, вежливо улыбаясь.

— Чертов минигольф! — сказала Шелли. — Я спросила его: “Как, черт возьми, ты умудрился сломать ногу, занимаясь мини-гольфом?”

— Споткнулся, — сказал Леонард.

— Разозлился, — сказала Шелли, и зрители на диване захохотали еще громче.

— Заткнись, женщина, — сказал Леонард с лукаво-невинным видом. — Споткнулся. Это могло случиться с кем угодно.

— Забавно, как это все происходит с тобой, — сказала Шелли.

— Они все время такие! — сказала Страйку хихикающая Джиллиан, приглашая его насладиться сумасбродным юмором Хитонов. — Они никогда не останавливаются!

— Мы оставались в Фуэнхироле до тех пор, пока он не смог лучше ходить, — сказала Шелли. — Ему не нравилось лететь на самолете и пытаться преодолеть ступеньки на эспланаде дома. Нам пришлось отказаться от нескольких летних туров, но такова цена, которую приходится платить за брак с человеком, который ломает ногу, пытаясь попасть мячом для гольфа в рот клоуну.

Троица на диване разразилась хохотом, бросая на Страйка нетерпеливые взгляды, чтобы убедиться, что его развлекли должным образом, а Страйк продолжал улыбаться так искренне, как только мог, доставая блокнот и ручку, и в этот момент в комнате воцарилась тишина, звенящая от волнения. Перспектива пережить случайную гибель ребенка, похоже, не только не омрачила настроения, но и подействовала на всех присутствующих стимулирующе.

— Очень хорошо, что вы согласились встретиться со мной, — сказал Страйк Хитонам. — Как я уже сказал, мне действительно нужен рассказ очевидца о том, что произошло в тот день на пляже. Это было давно, я знаю, но…