Бегущая от любви

Картленд Барбара

Судя по всему, ей просто не приходило в голову, что между ней и герцогом вообще могут возникнуть отношения, обычные между мужчиной и женщиной.

Разумеется, это была естественная реакция на жестокость того мерзавца, который испытывал к ней только физическое влечение. Герцог подозревал, что Салена на какое-то время перестала осознавать женщину в себе.

– Любит ли она меня? – тысячу раз уже спрашивал себя герцог каждый день и каждую ночь.

Несомненно, в его обществе Салена делалась жизнерадостнее.

Она не умела

скрывать своих чувств, и всякий раз, когда он входил к ней в комнату, ее лицо озарялось, словно внутри нее горели сотни свечей.

Потом она подбегала к нему и вкладывала свои руки в его.

Она разговаривала с ним легко, без малейших признаков смущения.

По вечерам он заходил к ней в спальню, чтобы пожелать ей спокойной ночи, и ей никогда не приходило в голову, что в этом есть что-то предосудительное.

Герцог не сомневался, что все это из-за того, что она видит в нем прежде всего защитника, символ некоей устойчивости в ее жизни.

И никогда, даже на секунду, не задумывается о том, что он мог бы стать ее возлюбленным.

Тем временем Салена, как делала часто, села на пол возле его ног.

– Мне хотелось бы многое сделать… – сказала она, как будто думала вслух. – Вы говорили, что нужно подождать, пока я поправлюсь, но сейчас я выздоровела – действительно выздоровела, клянусь вам!

– И что же вам хочется сделать? – спросил герцог.

Когда Салена подняла голову, то, глядя на ее личико, похожее на цветок, герцог подумал, что она с каждым днем становится все прекраснее.

В ней было что-то неземное, а сама она даже не догадывалась о своей привлекательности.

Строго говоря, думал герцог, можно понять мужчину, который купил ее у отца: вероятно, он желал ее до такой степени, что не смог совладать с собой.

Сейчас, когда Салена была рядом, он чувствовал, как сердце его бьется сильнее и стук крови отдается в висках.

Ему отчаянно захотелось обнять Салену и прижать к себе, как в ту ночь, когда она рыдала у него на плече.

Но он боялся, что, если сделает это, выражение счастья в ее глазах сменится ужасом, и она убежит от него, как раненый зверь, и, возможно, бросится в море, как сделала уже однажды.

– Так какие же у вас планы? – вновь спросил он, стараясь контролировать свой голос.

Салена принялась загибать пальцы:

– Во-первых… я бы хотела поплавать с вами, – сказала она, – во-вторых, покататься на лошади – вы мне обещали! В-третьих… я хочу побывать в горах за равниной: вы говорили мне, что там сохранилась часть подлинного Марокко, куда не забредают туристы.

– Весьма насыщенная программа! – весело сказал герцог. – Что-нибудь еще?

Салена широко раскинула руки.

– Дюжины, дюжины, дюжины вещей! – воскликнула она. – Я могу составить целый список, если хотите. Мне столько нужно узнать и столькому научиться! Мир такой большой… Просто… огромный!..

– Другими словами, как я понимаю, вы намекаете,

что «Афродита» ждет в бухте, чтобы увезти нас в другие края?

– Я знаю, что это лишь… несбыточная мечта, – сказала Салена. – Но иногда перед сном я представляю, как мы… уплываем в неизвестность, чтобы найти… какую-нибудь древнюю страну, которую еще не открыли.

– Таких стран немного, – ответил герцог. – Может статься, мы и так уже находимся в краю, который обжит людьми меньше, чем любые другие.

– Почему? – спросила Салена.

– Ну, одна из основных причин в том, что на здешних пустынных плоскогорьях прочно обосновались шайки свирепых бандитов и убийц.

– Тогда мы туда не пойдем, – быстро произнесла Салена. – Представить, что вас взяли в плен или… убили… Я бы этого не пережила!

Ее голос дрожал от искреннего волнения.

– Хотелось бы знать, если это случилось бы… – начал герцог, но закончить фразу он не успел: портьера, служившая этой комнате дверью, отодвинулась, и слуга-марокканец жестом пригласил кого-то войти.

Герцог подозрительно уставился на нежданного гостя, подумав, что следовало бы раньше распорядиться насчет нежелательных посетителей.

А теперь уже было поздно.

Имоджин уверенно шла прямо к нему. Имоджин – с улыбкой на прекрасном лице.

Она выглядела необычайно изысканно: ее платье, без сомнения, было приобретено в Париже, а шляпка, должно быть, поразила слуг, когда она подъехала к вилле.

– Вы удивлены, что я здесь, Хьюго? – спросила она.

По ее тону было ясно, что она ждет не удивления, а восхищения.

Герцог медленно встал; Салена тоже вскочила на ноги.

Всего лишь мгновение она смотрела на элегантную женщину, появившуюся столь неожиданно, а потом быстро повернулась и выбежала из комнаты.

Леди Мортон вопросительно посмотрела ей вслед.

– Кто это? – спросила она.

От герцога не ускользнула острая нотка в ее голосе.

– Откуда ты взялась? – не отвечая, спросил он.

– Я не сомневалась, что ты поплывешь именно сюда, – ответила Имоджин.

Она подошла к герцогу вплотную и, на свой обычный манер откинув голову, поглядела ему в лицо.

– Как мог ты быть настолько жесток, чтобы просто-напросто бросить меня? – мягко спросила она. – Это так на тебя не похоже, Хьюго, и мне показалось, что я должна приехать сюда и сказать тебе об этом.

– Кто тебя привез? – спросил герцог. Имоджин тихо рассмеялась:

– Не нужно ревновать, Хьюго, это был не великий князь.

И, сверкнув глазами из-под длинных ресниц, добавила:

– Когда на вилле Бориса мне сказали, что ты вышел в сад, чтобы найти меня, и пропал, я сразу поняла, что случилось.

Ее ресницы выразительно взлетели и опустились.

– Учитывая, что мы долгое время что-то значили друг для друга, нельзя злиться из-за такого пустяка, как невинный поцелуй.

Герцог не ответил.