Бегущая от любви
Шрифт:
– Леди, которая была здесь позавчера. Она чем-то очень взволнована.
Герцог нахмурился.
Он дал указание: не впускать в дом никого, ни под каким предлогом, – но знал, что если Имоджин будет настаивать, слуги в конце концов ей уступят.
А если Имоджин взбрело в голову поговорить с ним, она не уйдет, пока не добьется своего.
Герцог встал и положил руки Салене на плечи.
– Это ненадолго, – сказал он. – А потом я велю седлать лошадей, и мы отправимся на прогулку, как только солнце перестанет
– Это замечательно! – воскликнула Салена, но герцог заметил, что когда она смотрела ему вслед, на ее лицо опять легла тень.
Оставшись одна, Салена решительно встала.
Она была очень взволнованна и ощущала в груди какую-то странную боль.
Зачем прекрасная леди Мортон, которая разговаривала с герцогом только позавчера, пришла снова? Что ей от него нужно? И если она хотела с ним поговорить, не проще ли назначить встречу у нее?
Вопросов было много, но ни на один Салена не могла найти ответа. Она вышла через открытую дверь на веранду.
Залитый солнцем сад был прекрасен, но впервые его красота не вызвала у Салены никаких чувств.
Она могла думать только о прекрасном лице леди Мортон и о том, что сама она по сравнению с ней выглядит блекло и неприметно.
Салене не сиделось на месте; она прошла в самый конец веранды, откуда открывался вид не на море, а на горы, голубые и лиловые на фоне неба.
Это было прекрасное и величественное зрелище, но ничто не могло успокоить Салену и унять боль у нее в груди.
Внезапно она услышала какой-то звук в саду.
Он был негромким и больше всего напоминал писк какого-то зверька.
Она прислушалась, не понимая, что это могло бы быть. Писк повторился. Потом еще раз.
Судя по всему, он доносился откуда-то из кустов, в изобилии росших вокруг веранды.
«Наверное, чей-то детеныш запутался в ветках?» – подумала Салена.
Она огляделась в поисках садовника, но вокруг не было ни души, и тогда Салена, спустившись по лесенке, пошла сама посмотреть, что случилось.
Но едва она, наклонившись, раздвинула ветки, усыпанные цветами, как на голову ей накинули черное покрывало, и чьи-то сильные руки подняли ее и понесли прочь.
Салена хотела закричать, но покрывало душило ее, и, кроме того, она была слишком растерянна, точнее – испуганна.
Она пыталась сопротивляться, но сильные руки сжали ее, словно стальные обручи.
Задыхаясь, она опять попробовала закричать, но убедилась, что это невозможно.
Все силы уходили на то, чтобы втянуть в легкие хоть капельку воздуха.
Салена чувствовала, что вот-вот потеряет сознание, причем не только от удушья, но и от боли, причиняемой грубыми руками тех, кто ее нес.
Потом она услышала тихие голоса, говорящие по-арабски. Ее положили на землю, но прежде чем она успела пошевелиться, ей связали руки и ноги.
Затем ее опять подняли, и она, к своему удивлению,
Какой-то человек скомандовал что-то, и Салену накрепко привязали к «стулу». Она услышала еще какую-то команду и почувствовала, что стремительно взлетает в воздух. Потом ее начало качать из стороны в сторону, и Салена с изумлением поняла, что сидит на верблюде.
Поначалу верблюд двигался медленно, затем пошел быстрее, и по стуку копыт она догадалась, что рядом идут другие верблюды.
Она не могла поверить, что всего мгновение назад была в полной безопасности на вилле герцога и наслаждалась его обществом.
А теперь ее увозили прочь, и она с ужасом подумала, что он никогда не узнает, куда ее увезли.
Ее охватила паника, и она вновь сделала попытку закричать, но ее слабый голос был заглушён плотной тканью и стуком верблюжьих копыт.
«Меня увозят! Спасите! Спасите!» – кричала она, зная, что герцог не услышит эту бесполезную мольбу о помощи.
У нее мелькнула мысль, что ее похитили, чтобы получить выкуп.
Она вспомнила, как однажды за ужином герцог рассказывал ей о европейцах, чьи виллы стояли выше в горах, неподалеку от Танжера.
– Один из них, весьма состоятельный человек, – говорил герцог, – год назад был похищен мавританскими берберами.
– Какой ужас! – воскликнула Салена. – Он убежал?
– Бандиты его отпустили, когда правительство заплатило за него выкуп.
– Они его не покалечили?
– Нет, по-видимому, с ним обращались довольно неплохо, но из-за того, что бандиты получили то, что хотели, его соседи были вынуждены позаботиться о своей безопасности.
– А… вы? – с замиранием сердца спросила Салена.
Герцог улыбнулся про себя, радуясь, что она тревожится прежде всего о нем, а не о себе, как сделала бы другая женщина на ее месте.
– Уверяю вас, – ответил он, – что мистер Ворэн подобрал слуг чрезвычайно тщательно, а кроме того, когда моя яхта стоит в бухте, несколько матросов всегда дежурят на вилле.
Салена знала, что это так, но все же не могла успокоиться сразу.
Герцог заметил в ее глазах выражение легкой тревоги и, поднимая бокал с вином, сказал:
– Вы не должны бояться. Я не рассказал бы вам эту историю, если бы знал, что вас она так встревожит.
– Я тревожусь не о себе, – ответила Салена.
– Никто не станет похищать меня ради выкупа. Но вы… Вы – совсем другое дело.
И все же Салене казалось невероятным, что похитили ее, а не герцога. Ей было стыдно, что ему придется заплатить большую сумму за ее освобождение.
«Почему, ну почему со мной вечно случается что-то ужасное?» – в тоске воскликнула она про себя.
Она боялась, что пройдет много времени, прежде чем герцог обнаружит ее отсутствие. А когда похитители потребуют выкуп?