Бегущая от Мендельсона
Шрифт:
– Разберемся, – наконец сказал он, но документы мне вернул. – Давайте убирайте свою машину из парка поскорее.
Он сел вместе со мной в «Фольксваген», и мы черепашьим шагом доехали до ворот, после чего я уже оказалась на улице Астраханской, возле того самого места, где случилась трагедия. Там уже стояла машина «Скорой помощи», и я видела, как тело Айларова на носилках погружают в нее. На асфальте остались следы крови.
Там капитан жестом подозвал одного из полицейских с погонами майора и коротко пересказал ему мой рассказ. Для достоверности мне пришлось повторить
– Вы, Евгения Максимовна, получаетесь главным свидетелем по этому делу, – сказал он мне. – И, наверное, понимаете, что с вами будут работать.
– Понимаю, – кивнула я. – Я не отказываюсь, не волнуйтесь. Мотоцикл нашли?
Майор внимательно посмотрел на меня, но ничего определенного не ответил. Я поняла, что дальнейшую информацию по этому вопросу буду получать потом в другом месте, а пока что мне необходимо было выяснить судьбу Айларова, для чего требовалось избавиться от общества капитана и майора. Но у них все же не было ко мне претензий, предварительные показания они записали, а мои данные у них имелись, поэтому никто не стал дольше меня задерживать. Случившаяся авария и так спровоцировала задержку движения, машин за переходом собралось великое множество, и им предстояло навести порядок на улице. Спросив у майора напоследок, в какую больницу увезли пострадавшего пешехода, и получив ответ, что в первую городскую, я поспешила туда.
В первой городской со мной никто из персонала особо не горел желанием беседовать. Более того, выяснилось, что на второй этаж, куда отправили потерпевшего, не пускают без белого халата, а главное – специального пропуска, который выдают только родственникам. Пришлось опять кланяться Авдеенко.
– Авария на Астраханской? – хмуро спросил Жора в трубку. – Слышал, конечно. А это ты, что ли, ее устроила, Охотникова?
– Нет, не я! – отчеканила я, прекрасно понимая, что Жора и сам это знает.
– А жаль, – грустно продолжал Авдеенко. – Сейчас бы тебя взял тепленькую, составил протокол…
– Никогда не замечала в тебе склонности к черному юмору, – сухо ответила я. – Лучше помоги мне, а я помогу тебе. У меня есть основания полагать, что пострадавший – это тот самый Теймураз Айларов, о котором я тебя спрашивала сегодня утром.
– Так он же должен быть в Алагире! – удивленно воскликнул Жора.
– Он уже прилетел в Тарасов после беседы со мной, – призналась я.
– Охотникова, ты не устаешь меня поражать! – присвистнул Авдеенко. – Люди по твоему свистку срываются из Осетии и прилетают сюда, где их благополучно мочат! Кто ты на самом деле, Охотникова? Шпион либерийской разведки? Признайся, а? Я никому не скажу! – шепотом добавил Жора.
– Слушай, ну хватит уже хохмить! – чуть ли не простонала я. – У меня голова кругом! Жора, нужно обязательно переговорить с этим человеком! Жора, приезжай!
Авдеенко, собственно, незачем было приезжать в больницу. Во-первых, он возглавлял убойный отдел, то есть был начальником, и на всякие мелочи посылал своих подчиненных. Во-вторых, отдел был именно убойный, а пока что никого не убили. Теймураз Айларов,
– Но ведь он не умер. Вот умрет, тогда…
– Тогда не к кому будет ехать! – заорала я и тут же получила замечание от проходившей мимо женщины в белом халате с пачкой каких-то больничных документов в руках.
– Жора, я очень опасаюсь, как бы не было совершено еще одно преступление! – понизив голос, добавила я, чтобы сподвигнуть Авдеенко к решительным шагам. Лишнее убийство в плане ему было совершенно не нужно.
Это возымело свое действие, и Жора сказал:
– Вообще-то я уже отправил туда одного лейтенанта с проверочкой… Ладно, сейчас отзову его и сам подъеду.
– Жду, – облегченно проговорила я.
Выйдя во двор, я присела на больничную скамейку и закурила, периодически поглядывая на окна второго этажа, как будто по ним что-то можно было узнать о состоянии Айларова.
Жора Авдеенко появился в больничном парке довольно скоро. Увидев его, я сразу поднялась и махнула рукой в направлении нужной двери: в первой городской было очень много корпусов и отделений.
Жора вместе со мной прошел в вестибюль, показал охране свое удостоверение и, ничего больше не объясняя, уверенной походкой направился по лестнице вверх. Я поспешила за ним.
Возле ординаторской он велел мне подождать, а сам скрылся за дверью. Там ему пришлось потратить чуть больше времени на разговоры с врачом, после чего он вышел в сопровождении высокого человека лет сорока, в зеленом медицинском костюме, который на ходу говорил ему:
– У пострадавшего несколько травм, в том числе сильное сотрясение мозга, но операции, скорее всего, не требуется.
– Он в сознании? – спросил Жора.
– Сейчас уже да, – ответил врач. – Но беспокоить его категорически не стоит.
– Мы только на пару минут, – заверил его Авдеенко.
– Вы? – Врач покосился на меня.
– Девушка наш сотрудник, – спокойно соврал Жора.
– Ну хорошо, это ваша служба, я понимаю, – кивнул врач. – Но я вас предупредил.
– Подождите, – обратилась я к нему, и врач с легким удивлением повернулся ко мне. – При нем были документы?
– Да, – сейчас же ответил врач и открыл тоненькую папочку с только что заведенной историей болезни. – Вот, Айларов Теймураз Майрамович…
Мы с Жорой переглянулись.
– Вообще-то он иногородний, так что не мешало бы связаться с родственниками, – продолжал тем временем врач. – Нужен медицинский полис, не можем же мы лечить его за свой счет! И вообще, больницу могут оштрафовать за такое. Вы бы, со своей стороны, помогли нам, разыскали родственников, пусть пришлют полис как можно скорее или хотя бы для начала данные продиктуют по телефону!
– Обязательно, – пообещал Жора, и мы пошли наконец-то к палате, в которой лежал Теймураз Айларов.
Кроме него, в палате находился еще один человек, русский и совсем уже старенький. Он тихо лежал на своей постели и не мешал беседе. Айларов при нашем появлении открыл глаза. Голова его была забинтована.