Бегущая за ветром
Шрифт:
Вместе мы придумали ему имя. Я перебирала варианты. Имя Пятница он не просто проигнорировал, а даже возмущенно пискнул. На все остальные предложения он недовольно и смешно фыркал, пока я не назвала его Сапфиром, на что навели меня его синие глазки. Зверек замер, моргнул и пискнул уже вполне довольно. Я поняла, что получила одобрение. Мой пушистик сопровождал меня везде. На тренировках он бегал поблизости, на медитации забирался на куст или на спинку кресла и наблюдал за мной сверху, пытался даже пойти за мной в пруд, но не смог преодолеть свой страх большой воды. Хотя с удовольствием фыркал, когда я его купала в теплой
Надо сказать, что моя голова так и осталась любимым местом не только для сна, но и вообще. Я подозревала, что сверху ему было все хорошо видно и слышно, удобно и безопасно. Малыш вцеплялся своими передними лапками в мои волосы, пушистый хвост красиво свисал рядом с моим лицом, и вот так мы вместе проводили время за чтением или на прогулке. С огромным удовольствием я наблюдала за ним, изучала его повадки и проказы, гладила его перед сном по мягкому животику, когда он лежал на спинке в позе звездочки и тарахтел, как наши кошки, потом сворачивался рядом клубочком и засыпал. Но каждое утро неизменно я обнаруживала его на своей макушке. Вот так мы и стали жить вместе и дружно.
В учебе, трудах и заботе о зверьке дни продолжали пролетать быстро и незаметно. Правда, в моем распорядке добавились новые детали. Утро сейчас начиналось для меня с попыток развить, свитое Фиром ночью гнездо из моих волос. Бесполезно было ругаться, сердиться и угрожать, что отправлю его спать в корзинку или даже сделаю специальную клетку. Это чудо смотрело на меня своими ясными незамутненными глазками, и кажется, искренне не понимало причины моего недовольства. Конечно, никуда запирать своего маленького питомца я не собиралась, да и рука моя не поднялась бы. А вот волосы пришлось перед сном завязывать в хвостики, так как коса еще не выросла, и заплетать не получалось.
Я не просто привязалась к своему пушистику, как я про себя его иногда называла. Он как бы стал моей маленькой частичкой. Когда он скакал по верхушкам деревьев, мне иногда казалось, что я чувствую его восторг. И перед моими глазами иногда мелькали зеленые ветки. Конечно, я списала эти помутнения сознания на мое бурное воображение и излишнюю заботу о своем маленьком пушистом дружке. Между тем малыш потихоньку рос и набирал не только вес, но и силы. Взгляд у него становился все осмысленнее, а звуки, которые он издавал, мне начинали что-то смутно напоминать. Слов его я, конечно, не понимала, зато эмоции он научился выражать очень хорошо.
Сапфир перестал умещаться на моих ладошках и устойчиво уже держался не только на голове, но и на плече. Каждый раз, когда я собиралась в полет, он независимо от того, где находился в данный момент, нарисовывался пред моими очами и с укоризной на меня смотрел. Он так отчаянно пищал, что однажды я решилась взять его с собой в полет.
Хорошо, что в гардеробе нашлась подходящая небольшая кожаная сумка, к которой пришлось пришить две лямки на манер привычного и любимого рюкзака и вырезать маленькое окошко для обзора. Сапфир шустро забрался в сумку и притих там. Наверное, боялся, что я могу передумать. Когда я взлетела, то не почувствовала ни его веса, ни его волнения. Сапфир замер и не подавал признаков жизни. Я испугалась, быстренько приземлилась, но все прошло благополучно. Зверек, как ни в чем не бывало, вылез из сумки и с
Глава 8 ХРАНИТЕЛЬ
Один день сменял другой. Полеты у меня получалось все легче, а торможение все лучше. В воздухе я сливалась с ветром и научилась все быстрее перемещаться в заданном направлении. Это было классно! Как можно передать словами восторг полета? Но перемещения в воздушном пространстве ограничивались лишь размерами поместья. Самое обидное, что даже с высоты птичьего полета я не могла ничего рассмотреть за пределами живой изгороди, которая окружала мои владения, кроме неба и зеленой полосы леса.
А вот во сне мои полеты становились все осознаннее и ярче. Иногда я просыпалась утром с ощущением, что я вовсе и не во сне сейчас летала над полями и лесами. Так что слияние с моей родной стихией и контроль своих сил шли полным ходом. Предметы сами собой вокруг меня уже не летали и не прыгали. Но при малейшем моем желании и небольшой концентрации в пространстве перемещалось все, что я хотела, в разумных пределах, конечно же. Я научилась пуляться камнями и попадать в мишени довольно-таки успешно. Я научилась поднимать в воздух облако из пыли или песка. Мой любимый ветер мог собрать в считанные минуты кучи листьев, мелких и крупных веток и обрушить все вниз аккуратной кучей. Да уж, не повезет тому, кто решит перейти мне дорогу. Сюрпризы ему будут обеспечены.
И вот так незаметно пролетели уже почти полтора месяца, как я оказалась в этом мире. И вспомнила я об этом одним прекрасным утром, когда вышла на кухню и в центре стола увидела большой красивый торт. Я вспомнила! Сегодня же день моего рождения! Сапфирик от восторга аж заверещал, а я от неожиданности просто замерла на месте. Мне казалось, что уже и некому помнить про мой праздник. Ведь все мои друзья остались на Земле, а в этом мире я одна-одинешенька. Не считая, конечно, малыша. Но кму-то откуда знать про мой день рождения?
Когда я села за стол, то стул напротив вдруг самопроизвольно отодвинулся, скрипнул, и я увидела смутный мерцающий силуэт. Я решила было уже покричать, но подумала, что покричать успею всегда, и стала смотреть, что будет дальше. А дальше силуэт стал уплотняться и пред моими глазами предстал уже достаточно взрослый мужчина с благородной внешностью. Темные волнистые волосы были завязаны в хвост. Волнистая прядка волос спадала на высокий лоб. Прямой нос с едва заметной горбинкой и твердая линия губ выдавали характер стойкий и нордический. Из-под черных прямых вразлет бровей на меня внимательно и с легким намеком на снисходительность смотрели серые, цвета грозового неба, глаза. Он был высоким и сразу видно, что не слабым и физически, и морально.
Я застыла на месте, но выдавила из себя вопрос:
— А Вы кто?
Мужчина встал и кивнул подбородком:
— Позвольте представиться, эле, Амадей. Хранитель этого поместья и ваш верный слуга.
Вот так, нашего полку и прибыло. Ждала — ждала. И наконец-то дождалась. Я ужасно растерялась, но тоже встала и пролепетала в ответ:
— Вы здесь не слуга. Это я у вас в гостях. Я Вероника, можно называть меня просто Ника.
— Давайте присядем? — мужчина спокойно сел, а я следом за ним.