Бегущий человек
Шрифт:
— И все-таки тебе нравится бить гомиков, — гнул свое Ричардс.
Улыбка померкла. Во взгляде появилась открытая неприязнь. Постояв еще секунду-другую, Донахью развернулся и проследовал к кабине пилотов.
Ричардс вновь сосредоточился на экране фри-ви. Он обнаружил, что пульс не участился. Дыхание осталось ровным, коленки не дрожали. Он уже начал привыкать к смерти.
— Вы меня слушаете, Ричардс? — спросил Киллиян.
— Да.
— Все улажено?
— Да.
— Хорошо. Давайте вернемся к нашему разговору.
— Валяйте.
Киллиян
— Я говорил, что теперь, когда нам доподлинно известно, что вы блефуете, ваша позиция заметно ухудшилась, а наша, соответственно, улучшилась. Вы понимаете почему?
— Да. — В голосе Ричардса слышалась отрешенность. — Теперь вы можете в любой момент размазать нас по небу. Или приказать Холлоуэю посадить самолет. Маккоун мог меня убить.
— Совершенно верно. Теперь вы верите, что ваш блеф для нас не тайна?
— Нет. Но вы круче Маккоуна. Подсадить в экипаж своего агента — ловкий ход.
Киллиян рассмеялся.
— Ох, Ричардс. Вы просто прелесть. Редкий фрукт. — И все же в голосе чувствовалось внутреннее напряжение.
И тут Ричардса осенило: у Киллияна есть информация, которую ему очень не хочется озвучивать.
— Если бы у вас была взрывчатка, вы бы выдернули кольцо, когда Маккоун поднес пистолет к вашей голове. Вы знали, что он жаждал вашей смерти. Однако ваша рука так и осталась в кармане.
Ричардс понимал, что все кончено, что им все известно. Его губы изогнулись в улыбке. Киллиян бы это оценил. С его-то саркастическим складом ума. Нет уж, на милость победителей он не сдастся. Будет стоять на своем до конца.
— Вы меня не убедили. Если будете и дальше нажимать на меня, я все взорву.
— Я и не сомневался, что поблажек от вас ждать бесполезно. Мистер Донахью?
— Да, сэр. — Ледяной, бесстрастный голос штурмана одновременно донесся и из динамиков громкой связи, и из фри-ви.
— Пожалуйста, вернитесь в салон и вытащите сумочку миссис Уильямс из кармана мистера Ричардса. Только ни в коем случае не причиняйте ему вреда.
— Да, сэр.
Ричардсу почему-то вспомнилось заполнение его идентификационной карточки при регистрации в Геймс-билдинг. Клик-клик-клик.
Появился Донахью, бодрым шагом направился к Ричардсу. Лицо его более всего напоминало маску. Он запрограммирован, внезапно подумал Ричардс.
— Не подходи, красавчик, — шевельнул рукой Ричардс. — Твой босс на земле в полной безопасности. Так что на луну отправишься ты.
Ему показалось, что шаг Донахью замедлил разве что на секунду да на лице появилась и тут же исчезла тень сомнения. Он словно прогуливался по Лазурному берегу или надвигался на гомосексуалиста, скулящего в темном тупике.
У Ричардса возникло желание схватить парашют и выпрыгнуть. Бесполезно. Убежать? Но куда? Мужской туалет в хвостовой части самолета, за салоном экономического класса.
— Увидимся в аду, — мрачно усмехнулся он и рывком вытащил
На этот раз Донахью отреагировал более внятно. Хрипло вскрикнул и вскинул руки, прикрывая лицо. Опустил их, по-прежнему в стране живых, смущенный и злой.
Вытащив из рваного грязного кармана сумочку Амелии, Ричардс бросил ее в Донахью. Она ударилась ему в грудь и мертвой птичкой упала на ковер. Ладонь Ричардса взмокла от пота. Рука, которую он положил на колено, казалась странной, чужой. Донахью поднял сумочку, мельком глянул на нее и протянул Амелии. Ричардса охватила грусть. Он словно потерял давнего друга.
— Бум, — попрощался он с сумочкой.
…Минус 014, отсчет идет…
— А ваш парень хоть куда, — устало бросил Ричардс, когда Донахью покинул салон. — Всего лишь зажмурился. Я-то рассчитывал, что он надует в штаны. — У него двоилось в глазах. Не постоянно, временами. Он осторожно коснулся раненого бока. Кровь вновь начала свертываться, второй раз. — Что теперь? — спросил Ричардс. — Устанавливаете камеры в аэропорту, чтобы все видели, как этот наглец получит все, что ему причитается?
— Теперь перейдем к делу. — Черное лицо Киллияна оставалось непроницаемым. Однако Ричардс чувствовал, что скоро ему предстоит узнать все. Все то, что пока Киллиян предпочитал держать при себе. И внезапно его обуял ужас. Ему хотелось протянуть руку и выключить фри-ви. Не слышать ни слова. Он почувствовал, как задрожали его внутренности, натурально задрожали. Но не мог выключить. Не мог. Ведь, в конце концов, это свободное телевидение.
— Изыди, сатана, — вырвалось у него.
— Что? — На лице Киллияна отразилось недоумение.
— Ничего. Выкладывайте.
Киллиян молчал. Внимательно разглядывал свои руки. Поднял голову. И внезапно в голове Ричардса зазвучали стоны. Души бедняков и пьяниц взывали к нему.
— Маккоун выдохся, — начал Киллиян. — Ты это знаешь, потому что вывел его из игры. Расколол, как яичную скорлупу. Мы хотим, чтобы ты занял его место.
Ричардс полагал, что уж его-то ничем не удивишь, но тут обнаружил, что застыл с отвисшей челюстью, уставившись в экран. Это ложь. Иначе и быть не может. Но… сумочка у Амелии. Им нет нужды врать ему и пробуждать ложные надежды. Он ранен, одинок. И Маккоун, и Донахью вооружены. Пуля, пущенная в висок, могла покончить с ним без шума и суеты.
Вывод — Киллиян глаголет истину.
— Вы сошли с ума, — пробормотал он.
— Нет. Вы — лучший бегущий из всех, с кем нам пришлось столкнуться. А лучший бегущий знает, как лучше водить Охотников за нос. Раскройте глаза пошире, и вы увидите, что предназначение «Бегущего человека» не только в том, чтобы развлекать толпу и избавляться от бунтарей. В Сети, Ричардс, всегда найдется место новым талантам. Иначе и быть не может.
Ричардс попытался ответить, но с губ не сорвалось ни звука. Затаившийся в душе ужас не проходил. Наоборот, нарастал.