Бегущий по лабиринту
Шрифт:
Он уже почти засыпал, когда в голове вдруг зазвучал голос — нежный девичий голос, славно исходивший из уст прекрасной феи, заточённой у него в мозгу. На следующее утро, когда все перевернулось с ног на голову, юноша уже не смог бы точно ответить, слышал ли что-то на самом деле или ему только пригрезилось.
Однако все-таки Томас четко уловил и запомнил каждое слово:
— Том, я только что запустила процесс Окончания.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Томас очнулся, окутанный слабым
Он вскочил на ноги, ухватился рукой за стену, чтобы удержать равновесие, и, разинув рот, уставился в небо — не голубое, не черное, лишенное звезд или предрассветного пурпурного оттенка. Буквально каждый его клочок выглядел абсолютно бесцветным и мертвым.
Томас посмотрел на часы — он проспал лишний час после подъема. Яркий солнечный свет должен был разбудить юношу, как будил каждый день с момента появления в Глэйде.
Но не сегодня.
Он снова задрал голову, надеясь увидеть, как небо постепенно возвращается в обычное нормальное состояние. Оно оставалось монотонно серым. Без единого облачка, без признаков заката или зари. Просто серым.
Солнце исчезло.
Глэйдеры стояли в центре площади возле Ящика и, тыча в мертвое небо пальцами, оживленно переговаривались. Судя по времени, завтрак должен был давно закончиться, а подростки — приступить к повседневным обязанностям. Но бесследное исчезновение крупнейшего объекта Солнечной системы вмиг разрушило давно заведенные порядки.
Томас молча наблюдал за поведением толпы. Хотя инстинкт подсказывал ему, что в подобной ситуации стоило бы забеспокоиться, он сохранял хладнокровие. Более того, удивлялся тому, что большинство глэйдеров повели себя словно беззащитные птенцы, вывалившееся из гнезда. Смех, да и только!
Разумеется, солнце никуда не исчезло — физически не могло этого сделать, хотя все выглядело именно так: огромный огненный шар в небе и утренние косые тени на земле действительно отсутствовали.
Впрочем, Томасу, как и остальным глэйдерам, хватало ума и рациональности мышления, чтобы не поверить в такую чушь, как исчезновение светила. То, чему они стали свидетелями, имело какое-то разумное научное объяснение, но каким бы оно ни было, Томасу стало очевидно одно: тот факт, что теперь они не видят солнца, мог означать, что в действительности они вообще никогда его не видели. Настоящая звезда просто так исчезнуть не может, и, вероятно, небо над Глэйдом — искусно созданная имитация.
Иными словами, солнце, которое два года освещало Глэйд, давало тепло и жизнь всем его обитателям, оказалось вовсе не солнцем, а подделкой. В сущности, подделкой в этом месте было все.
Томас понятия не имел, что все это значит и какие последствия за собой повлечет, но твердо знал, что прав. Это было единственное объяснение, которое принимал его рациональный ум. Впрочем, судя по реакции глэйдеров, никто из них пока не догадался, что произошло на самом деле.
Томаса
— Что случилось? — спросил мальчик с дрожью в голосе. Он не сводил глаз с неба, и Томас подумал, что у Чака наверняка уже шея затекла. — Похоже на здоровенный серый потолок. Да такой низкий, что кажется, будто можно рукой дотянуться.
Томас посмотрел вверх. Второй раз за двадцать четыре часа Чак высказал вслух то, что вертелось у него на языке. Небо действительно выглядело как потолок. Потолок огромной комнаты.
— Точно. Тут что ни день, то сенсация. Может, сбой какой-то произошел и скоро все наладится.
Чак оторвал взгляд от неба и посмотрел на Томаса.
— Сбой? И как это понимать?
Не успел Томас открыть рот, чтобы ответить, как вспомнил слова Терезы, прозвучавшие у него в голове перед сном: я только что запустила процесс Окончания. Совпадения быть не могло. Томаса прошиб холодный пот. Каким бы ни было солнце — настоящим или искусственным, — оно исчезло. И ничего хорошего это не предвещало.
— Томас? — Чак легонько коснулся его плеча.
— Что?..
— В каком смысле «сбой»? — повторил мальчик.
Томасу требовалось какое-то время, чтобы хорошенько все обдумать.
— Гм… Думаю, в этом месте есть что-то такое, чего мы пока не знаем. Нельзя просто так заставить солнце погаснуть. К тому же света и так предостаточно, хоть он и тусклый. Возникает вопрос: откуда он?
Чак вытаращил глаза, будто ему только что раскрыли величайший секрет Вселенной.
— А правда, откуда свет, Томас? Как думаешь, что вообще происходит?
Томас положил руку на плечо мальчика и слегка сжал. Чак поставил его в тупик.
— Без понятия, Чак. Абсолютно без понятия. Но уверен, Ньют и Алби разберутся, что к чему.
— Томас! — К ним бежал Минхо. — Хорош трепаться с Чаки. Собирайся быстрей. И так припозднились.
Томаса словно обухом огрели по голове. Он почему-то решил, что пропажа солнца разрушит все их планы на сегодняшний день.
— Вы все равно пойдете в Лабиринт? — спросил Чак, очевидно, удивленный не меньше.
Томас был рад, что мальчик задал этот вопрос вместо него.
— Разумеется, пойдем, шанк, — ответил Минхо. — А тебе разве не надо кланк выгребать? — Он перевел взгляд на Томаса. — Теперь у нас еще больше причин исследовать Лабиринт. Если солнце на самом деле погасло, растения и животные долго не протянут. Я бы сказал, градус отчаяния несколько повысился.
Томас остолбенел, испытывая смесь восторга и страха, когда до него дошло, к чему клонит куратор.
— Хочешь сказать, мы останемся там на ночь, чтобы тщательно изучить стены? — спросил он.
Минхо покачал головой.
— Нет. Не сегодня, но, возможно, скоро. — Он задрал голову к небу. — М-да, знатное утречко выдалось, ничего не скажешь. Ладно, потопали.
Они с Минхо быстро собрали рюкзаки и наспех позавтракали. За это время Томас не проронил ни слова; ему было не до разговоров, так как все мысли крутились вокруг плоского серого неба и того, что ему мысленно сообщила Тереза перед сном, — он не сомневался, что слова принадлежали ей.