Бегущий по лезвию бритвы (сборник)(др.перевод)
Шрифт:
Это означало, что послание было срочным.
— Спасибо, — сказал Рейсс.
Он снял пальто и передал его Пфердхофу.
— Десять минут назад звонил Креус фон Меер. Он просил, чтобы вы ему перезвонили.
— Спасибо, — сказал Рейсс.
Он сел за небольшой столик у окна кабинета, снял салфетку со своего завтрака, обнаружил на тарелке булочку, яичницу с ветчиной, налил себе черного кофе из серебряного кофейника, затем развернул утреннюю газету.
Звонивший ему Краус фон Меер был шефом СД на территории ТША. Его штаб-квартира, конечно же, располагалась под какой-то фальшивой вывеской в здании аэровокзала.
Но тут он ничего не мог поделать. И все же это до сих пор его раздражало.
Газета, доставляемая Люфтганзой к семи утра, была «Франкфуртер цайтунг».
Рейсс внимательно просмотрел первую страницу. Бальдур фон Ширах под домашним арестом, возможно, в данный момент уже мертв. Очень нехорошо. Геринг на учебной базе Люфтганзы, окруженный опытными ветеранами войны, всецело преданными Борову. К нему не подступиться никаким топорникам СС и СД. А что там с доктором Геббельсом? Вероятнее всего, он в самом центре Берлина, как всегда, полагается на свой ум, свою способность проложить себе путь куда угодно с помощью уговоров. Если Гейдрих пошлет взвод солдат разделаться с ним, маленький доктор не только отговорит их, пожалуй, убедит их перейти на его сторону, сделает их служащими Министерства пропаганды и общественного просвещения.
Он представил себе доктора Геббельса в этот момент в квартире какой-нибудь потрясной киноактрисы, свысока взирающего на марширующие по улицам подразделения вермахта. Ничто не может устрашить этого карлика.
Геббельс будет улыбаться своей презрительной улыбкой, продолжая ласкать прелестную женскую грудь левой рукой, в то время как правой будет писать статью для…
Стук секретаря прервал ход его мыслей.
— Извините меня. Краус фон Меер снова на проводе.
Рейсс встал, подошел к письменному столу и взял трубку.
— Здесь Рейсс.
— Что-нибудь слышно об этом типе из Абвера? — раздался голос шефа местной СД с явным баварским акцентом.
— Гм… — отозвался Рейсс.
Он в недоумении пытался сообразить, к кому относятся слова Крауса фон Меера.
— Насколько мне известно, в данный момент на Тихоокеанском побережье существуют три или четыре типа из Абвера.
— Я имею в виду того, который прибыл сюда на ракете Люфтганзы на прошлой неделе.
— А… — протянул Рейсс.
Прижав трубку к уху плечом, он вынул из кармана портсигар.
— Он сюда не заходил.
— Что он делает?
— Боже, откуда мне знать? Спросите у Канариса.
— Мне хочется, чтобы вы позвонили в Министерство иностранных дел и попросили их, чтобы они связались с Рейхсканцлером и его канцелярией, сказав любому, кто попадется, чтобы он прижал Адмиралтейство, требуя от Абвера либо отозвать своих людей отсюда, либо дать им вразумительные пояснения о причинах пребывания здесь.
— А вы сами не можете этого сделать?
— В нашем ведомстве сплошная неразбериха.
«Они совершенно потеряли из виду этого агента Абвера, — решил Рейсс. — Им,
— Если он сюда заявится, — сказал консул, — я велю кому-нибудь задержать его. Вы можете на меня положиться.
Конечно, шансов на то, что этот тип посетит консульство, было мало. И оба это знали.
— Он, несомненно, скрывается под чужой фамилией, — упрямо продолжал Краус фон Меер. — Мы, естественно, не знаем ее. У него внешность аристократа. Около сорока лет. Капитан. Настоящая фамилия Рудольф Вегенер. Происходит из старой монархической семьи Восточной Пруссии. Вероятно, является сторонником фон Папена.
Рейсс поудобнее расположился в кресле, продолжая в полуха слушать монотонный голос фон Меера.
— Единственное средство, по-моему, с помощью которого можно придержать этих монархистов с кортиками, — урезать бюджет флота, чтобы они были не в состоянии позволить себе…
Наконец Рейссу удалось отвязаться от телефона. Когда он вернулся к завтраку, яичница уже совсем остыла. Кофе, однако, был еще горячим. Он выпил его и принялся за чтение газеты.
«Этому нет конца, — подумал он. — Люди из СД продолжают свою вахту и днем и ночью, им ничего не стоит позвонить и в три часа ночи».
Секретарь Рейсса Пфердхоф просунул голову в дверь кабинета и, увидев, что телефон свободен, сказал:
— Только что был очень тревожный звонок из Сакраменто. Они объявили о том, что на улицах Сан-Франциско свободно разгуливает какой-то еврей.
Они оба, Рейсс и Пфердхоф, рассмеялись.
— Хорошо, — сказал Рейсс. — Скажите им, чтобы они успокоились и прислали нам соответствующие документы. Что-нибудь еще?
— Прочтите соболезнования.
— Много?
— Несколько. Я их оставлю на своем столике, если они вам понадобятся. Я уже разослал ответы.
— Мне нужно приветствие для сегодняшней встречи, — сказал Рейсс. — В час дня. С теми бизнесменами.
— Я вам напомню.
Рейсс откинулся в кресле.
— Хотите пари?
— Только не по поводу медлительности партии. Если вы имеете в виду это…
— Это будет вешатель.
Немного помешкав, Пфердхоф сказал:
— Гейдрих уже достиг своего потолка. Таких людей не допустят к непосредственному контролю над партией, потому что все их боятся. Даже от одной этой мысли у партийных бонз может случиться обморок. Коалиция будет создана за те двадцать пять минут, которые понадобятся первому же автомобилю СС, чтобы проехать по Принц-Альберт-штрассе. В нее войдут все эти воротилы вроде Круппа и Тиссена…
Он умолк, так как к нему подошел с конвертом один из шифровальщиков.
Рейсс протянул руку, и секретарь передал ему конверт.
Это была срочная радиошифровка из Берлина, уже расшифрованная и отпечатанная.
Закончив читать ее, он скомкал радиограмму, положил в большую керамическую пепельницу и поджег зажигалкой. Пфердхоф застыл в ожидании.
— Здесь говорится, что к нам прибывает инкогнито какой-то японский генерал, некто Тадеки. Пожалуйста, отправляйтесь в публичную библиотеку и возьмите один из официальных японских военных журналов, где есть его фотография. Постарайтесь, конечно, сделать это скрытно. Я не думаю, что у нас в консульстве есть какие-нибудь сведения о нем.