Бегущий по лезвию бритвы (сборник)(др.перевод)
Шрифт:
Она расположилась поудобнее в номере, выключила радио, принесли из буфета кофе, легла на тщательно застеленную кровать со своим новым, нечитанным, чистеньким экземпляром «Саранчи», купленным в книжном киоске отеля в Денвере.
Не выходя из номера, она дочитала книгу к четверти седьмого.
«Интересно, добрался ли до ее конца Джо? В ней так много такого, что он вряд ли понял, что хотел сказать Абеденсен этой книгой. Ничего о своем выдуманном мире. Разве я единственная, кто понимает это? Держу пари, что я права: никто лучше
Все еще слегка потрясенная, она уложила книгу в саквояж, надела пальто, вышла из гостиницы, чтобы где-нибудь пообедать.
Воздух был очень чист, а вывески и рекламы Шайенна как-то по-особенному волновали ее.
Перед входом в один из баров ссорились две хорошенькие черноглазые проститутки-индианки.
Юлиана остановилась посмотреть.
Стаи автомобилей, огромных, сверкающих, проносились мимо нее по улицам, все окружающее дышало атмосферой праздности, ожидания чего-то, глядело в будущее куда охотнее, чем в прошлое, с его затхлостью и запустением, с его обносками и выброшенным старьем.
В дорогом французском ресторане — где служащий в белом кителе заводил на стоянке автомобили клиентов, а на каждом столе стояла зажженная свеча в большом бокале для вина, где масло подавалось не кубиками, а набитое в круглые белые фарфоровые масленки, — она с нескрываемым наслаждением пообедала, а затем, имея еще массу свободного времени, медленно прогулялась до своей гостиницы.
Банкнотов Рейхсбанка у нее почти не осталось, но она не придала этому значения.
Это ее мало заботило.
«Он поведал нам о нашем собственном мире», — подумала она.
Она оттолкнула дверь своего номера.
«О том самом мире, который сейчас вокруг нас».
В номере она снова включила радио.
«Он хочет, чтобы мы увидели его таким, каким он является на самом деле. Я вижу его, и с каждым мгновением многие другие начинают прозревать и видеть его».
Вынув из коробки голубое итальянское платье, она тщательно разложила его на кровати.
Оно ничуть не было испорчено.
Все, что нужно было сделать, — это хорошенько пройтись щеткой, чтобы убрать приставшие ворсинки.
Но когда она открыла другие пакеты, то обнаружила, что не привезла из Денвера ни одного из своих шикарных полубюстгальтеров.
— Ну и черт с ними, — сказала она.
Она погрузилась в кресло и закурила сигарету.
Может быть, она сможет надеть его с обычным лифчиком?
Она сбросила кофту и юбку и примерила платье.
Конечно, бретельки от лифчика были видны, и к тому же торчали его верхние края, поэтому она отбросила эту мысль. «А может быть, — подумала она, — пойти вообще без лифчика?»
Такого с ней не было уже много лет.
Это напомнило ей былые дни в старших классах школы, когда у нее были очень маленькие груди. Это даже очень беспокоило ее тогда. Но потом, по мере взросления и занятий
Тем не менее, она попробовала надеть платье без бюстгальтера, встав на стул в ванной, чтобы видеть себя в зеркале аптечки.
Платье сидело на ней потрясающе, но, Боже милостивый, слишком рискованно было его так носить.
Стоило ей только пригнуться, чтобы вынуть сигарету или отважиться на то, чтобы выпить, — и могла случиться беда.
Булавка!
Она могла бы надеть платье без лифчика, собрав переднюю часть булавкой.
Вывалив содержимое своей коробки с украшениями на кровать, она стала раскладывать броши и сувениры, которыми владела долгие годы.
Некоторые подарил ей Фринк, некоторые — другие мужчины еще до замужества.
Среди них была и та, которую купил ей в Денвере Джо.
Да, небольшая серебряная булавка в виде лошадиной головы, из Мексики.
Вполне подойдет.
Она нашла и нужное место, где следовало заколоть, так что в конце концов все-таки можно будет надеть это платье.
«Я сейчас рада чему угодно», — подумала она.
Произошло так много плохого, так мало осталось от прежних замечательных планов и надежд.
Она энергично расчесала волосы, так что они начали потрескивать и блестеть, ей осталось только выбрать туфли и серьги.
Затем она надела пальто, взяла с собой новую кожаную сумочку ручной работы и вышла из номера.
Вместо того чтобы ехать на своем старом «студебеккере», она попросила хозяина отеля вызвать по телефону такси.
Пока она ждала в вестибюле, ей неожиданно пришла в голову мысль позвонить Фринку.
Почему ей это стукнуло в голову, она так и не могла понять, но идея застряла в голове.
А почему бы и нет?
Она могла бы и не платить за разговор.
Он был бы настолько рад и ошеломлен тем, что слышит ее, что сам с удовольствием заплатил бы.
Стоя у стойки администратора в вестибюле, она держала трубку, приложив ее к уху, и с восторгом прислушивалась, как телефонистки междугородных станций переговаривались между собой, стараясь установить для нее связь.
Она слышала, как далекая отсюда телефонистка из Сан-Франциско звонит в справочную относительно номера, затем много треска и щелчков в трубке и наконец долгие гудки.
Такси могло показаться в любой момент, но ему пришлось бы обождать — они к этому привыкли.
— Ваш абонент не отвечает, — наконец сказала ей телефонистка в Шайенне. — Мы повторим вызов через некоторое время позже и…
— Не нужно.
Юлиана покачала головой.
Ведь это был всего лишь мимолетный каприз.
— Меня здесь не будет. Спасибо.
Она положила трубку — хозяин отеля стоял неподалеку и следил за тем, чтобы по ошибке плата за разговор не была перечислена на его счет, — и быстро вышла на холодную, темную улицу, остановилась там и стала ждать.