Бегущий в Лабиринте (сборник)
Шрифт:
Он снова подполз к краю Обрыва и вытянул шею, чтобы еще раз посмотреть на рассвет. Теперь он предстал во всей своей красе: темно-фиолетовое небо постепенно становилось светло-голубым, на бескрайнем плоском горизонте появились первые проблески оранжевого солнца.
Томас заглянул в пропасть: каменная стена Лабиринта переходила в горную породу утеса, который исчезал где-то очень-очень далеко, словно в бесконечности. И даже в стремительно усиливающемся свете Томас не мог разглядеть, что находится внизу. Складывалось впечатление, будто Лабиринт
Этого не может быть, – думал он. – Просто обман зрения.
Томас со стоном перевернулся на спину – малейшее движение причиняло боль, словно снаружи и внутри его тела не осталось живого места. Утешало лишь то, что Ворота скоро откроются и они смогут вернуться в Глэйд.
Юноша посмотрел на Минхо – тот сидел, прислонившись к стене коридора.
– Поверить не могу, что мы еще живы, – сказал Томас.
Бегун кивнул, ничего не ответив: его лицо не выражало никаких эмоций.
– Как ты думаешь, другие могут появиться или мы всех порешили?
Минхо хмыкнул.
– Главное, продержались до рассвета. В противном случае на наши задницы вскоре свалился бы еще десяток тварей. Если не больше. – Он сменил позу, кряхтя и морщась от боли. – До сих пор не верится. Серьезно. Мы продержались целую ночь. Раньше такое никому не удавалось.
Томас мог гордиться собой и собственной смелостью, но сейчас испытывал лишь облегчение и невероятную усталость.
– Почему у нас получилось то, что не получалось у других?
– Хрен его знает. Это все равно что спрашивать у погибшего, что такого он сделал не так.
Томасу не давало покоя и кое-что другое: почему предсмертный скрежет гриверов мгновенно смолкал, стоило им пересечь край пропасти, и почему он не увидел, как они летели вниз. В этом было что-то очень странное и пугающее.
– Они будто испарились – после того, как пересекли край Обрыва.
– Точно. Поначалу это просто с ума сводило. Пара глэйдеров выдвинула гипотезу, что в пропасти исчезают и другие вещи, но это совсем не так. Гляди-ка.
Минхо взял камень и швырнул его с Обрыва. Томас проследил за ним глазами: камень продолжал лететь вниз, оставаясь в поле зрения, пока не превратился в еле заметную точку и не исчез.
Томас повернулся к Минхо.
– И что это доказывает?
Бегун пожал плечами.
– Но ведь камень не исчез, а спокойно падал.
– Тогда что произошло с гриверами?
Интуиция подсказывала Томасу, что в загадке Обрыва скрывается что-то очень важное.
Минхо снова пожал плечами.
– Мистика какая-то. Но у меня сейчас слишком болит голова, чтобы думать об этом.
И тут Томаса как током пронзило – он вспомнил про Алби. Мысли об Обрыве мгновенно улетучились.
– Надо скорее возвращаться и снять Алби со стены.
С большим трудом он поднялся на ноги.
Видя недоумение Минхо, Томас вкратце объяснил товарищу,
– Вряд ли он еще жив, – проговорил Минхо, удрученно глядя под ноги.
Томас не хотел в это верить.
– Откуда ты знаешь? Пойдем.
Пошатываясь, он заковылял по коридору.
– Потому что никому еще не удавалось…
Минхо умолк, но Томас догадался, о чем тот подумал.
– Не удавалось, потому что гриверы успевали убить бегунов еще до того, как вы их находили. Если я правильно понял, Алби получил только укол иглой и ничего больше, верно?
Минхо встал, и они с Томасом медленно побрели к Глэйду.
– Не знаю. Просто раньше мы с таким не сталкивались. Были случаи, когда парней жалили в дневное время, но они успевали получить сыворотку и потом проходили через Метаморфозу. А тех шанков-горемык, которые застревали в Лабиринте ночью, мы потом так и не находили – разве что спустя несколько дней, и то редко. Так вот, все они погибли такой чудовищной смертью, что ты и представить себе не можешь.
При этих словах Томас невольно передернулся.
– Думаю, после всего, что мы пережили, я и не такое могу представить.
– По-моему, в твоих словах есть разумное зерно… – Минхо с удивлением посмотрел на Томаса. – Мы ошибались! Вернее, надеюсь, что ошибались! Знаешь, мы всегда считали, что существует какая-то точка невозврата – когда использовать сыворотку уже бесполезно. Просто потому, что все покусанные, которые не успевали вернуться до заката, неизменно погибали.
Минхо явно был в восторге от собственной мысли.
Когда они свернули в очередной коридор, бегун опередил Томаса и теперь шел бодрым шагом. Но и Томас не отставал, удивляясь, насколько хорошо он запомнил путь в лабиринте коридоров – иногда юноша смещался к нужным поворотам даже раньше, чем Минхо успевал показать дорогу.
– Так ты говоришь, сыворотка? – произнес Томас. – Я слышал о ней пару раз. Что это за сыворотка такая и откуда она берется?
– Это самая настоящая сыворотка, шанк. Противогриверная сыворотка.
Томас издал саркастический смешок.
– А я-то решил, что успел узнать все об этом убогом местечке! Почему она так называется? И, кстати говоря, почему гриверов называют гриверами?
Они продолжали идти по бесконечным коридорам, сворачивая в новые и новые проходы, но теперь никто из них не забегал вперед – товарищи шли рядом.
– Не знаю, откуда пошли все эти названия, – начал Минхо, – но сыворотку присылают те, кого мы называем Создателями. Она появляется каждую неделю в Ящике вместе с остальными предметами первой необходимости. Так было испокон веков. Сыворотка эта вроде лекарства или антидота. Разлита прямо по шприцам, поэтому готова к использованию в любой момент. – Минхо изобразил, как втыкает иголку себе в руку. – Колешь эту хреновину в раненого – и он спасен. Правда, потом человеку приходится переживать все прелести Метаморфозы, но зато он поправляется.