Бегущий в Лабиринте (сборник)
Шрифт:
Алби ничего не ответил, продолжая стоять с перекошенным гневом лицом. В глазах у него появились слезы, а вены на шее вздулись.
– Мы не можем вернуться! – выкрикнул он, обводя взглядом всех, кто находился в комнате. – Я видел, как мы жили в прошлом. Мы не должны возвращаться!
– Так, значит, все дело в этом?! – воскликнул Ньют. – Ты что, издеваешься?
Алби резко повернулся к нему и замахнулся, но вовремя сдержался и опустил руку. Он побрел к своему месту, сел и, закрыв лицо руками, зарыдал. Томас мог ожидать чего угодно, только не этого – бесстрашный вожак глэйдеров плакал!..
– Алби,
– Это я сделал, – вздрагивая от рыданий, выдавил из себя Алби. – Я!..
– Сделал что? – спросил Ньют. Как и Томас, он выглядел полностью сбитым с толку.
Алби поднял голову, из глаз у него ручьем текли слезы.
– Я сжег карты. Это я сделал… Я сам стукнулся лбом о стол, чтобы вы подумали на кого-то другого. Я соврал вам. Я сжег все карты! Это моя вина!..
Кураторы переглянулись; в их округлившихся глазах и на изрезанных морщинами лбах читалось потрясение. Впрочем, Томасу теперь все стало ясно. Алби вспомнил, какой ужасной была жизнь до попадания сюда, и теперь всячески противился возвращению.
– Хорошо, что мы сохранили карты. Благодаря твоей же подсказке, которую ты нам дал после Метаморфозы. Большое спасибо, – почти издевательски невозмутимо бросил Минхо.
Томас посмотрел на Алби, ожидая, как тот ответит на саркастическую и отчасти жестокую реплику Минхо, но тот пропустил ее мимо ушей.
Ньют, вместо того чтобы разозлиться, лишь попросил у Алби объяснений. Томас понимал, почему Ньют сохранял спокойствие: карты перепрятали, а код расшифровали. Так что теперь все это, по большому счету, не имело значения.
– Говорю вам! – Голос Алби зазвучал истерично, почти умоляюще. – Мы не можем вернуться назад! Я видел реальный мир, вспомнил страшные – чудовищные! – вещи. Выжженные земли, болезнь – какая-то зараза, называемая Вспышкой. Все просто ужасно – гораздо хуже того, что мы имеем здесь.
– Если мы останемся здесь, то гарантированно умрем! – выкрикнул Минхо. – Это лучше, что ли?!
Прежде чем ответить, Алби долго смотрел на куратора бегунов. Томас тем временем гадал о значении слов, которые только что вырвались из уст вожака глэйдеров. Вспышка. Название казалось очень знакомым, словно еще чуть-чуть – и он ухватится за воспоминание. С другой стороны, Томас был уверен, что во время Метаморфозы ничего не вспоминал ни о каких болезнях.
– Да, лучше, – ответил Алби. – Лучше сразу умереть, чем возвратиться домой.
Минхо хмыкнул и откинулся на спинку стула.
– Ты прямо пышешь оптимизмом, чувак! Если что, я с Томасом. С Томасом на все сто процентов. Если нам и суждено погибнуть, так давайте сделаем это в сражении, черт возьми!
– Внутри Лабиринта или за его пределами, – добавил Томас, обрадовавшись, что Минхо принял его сторону.
Он повернулся к Алби:
– Но мы все-таки живем в том самом мире, который ты вспомнил.
Алби снова встал; выражение его лица красноречиво говорило о том, что он смирился с поражением.
– Поступайте как знаете. – Он вздохнул. – Мы все равно умрем, так или иначе.
Сказав
Ньют с шумом выдохнул и покачал головой.
– Он сам не свой после Метаморфозы. Знать бы, какое дерьмо он там навспоминал… И что это за Вспышка такая, черт возьми?!
– А мне до лампочки, – отозвался Минхо. – Все лучше, чем подыхать тут. К тому же, когда выберемся, у нас появится шанс поквитаться с Создателями. Думаю, сейчас мы должны сделать то, что они от нас ожидают, – пройти через Нору Гриверов и выбраться. А если кто-то и погибнет, так тому и быть.
Фрайпан фыркнул.
– Слушайте, шанки, я просто фигею! Вы предлагаете отправиться прямо в логово гриверов?! Более идиотских предложений я в жизни не слыхивал! Проще сразу себе вены перерезать!
Кураторы разом заспорили, стараясь перекричать друг друга. В конце концов, чтобы они утихомирились, Ньюту пришлось на них прикрикнуть.
Как только все успокоились, Томас снова взял слово:
– Вы как хотите, а я прыгну в Нору или погибну по пути к ней. Кажется, Минхо тоже готов пойти на риск. Уверен, что и Тереза присоединится. Если нам удастся сдерживать атаки гриверов до того момента, как кто-то успеет набрать код и отключит их, мы сможем пройти через дверь, которой пользуются они. На этом тесты закончатся, и у нас появится возможность встретиться с Создателями лицом к лицу.
Ньют недобро осклабился.
– И ты думаешь, мы сможем отбиваться от гриверов? Даже если не погибнем, нас искусают с ног до головы. Возможно, твари заранее будут поджидать нас, как только мы приблизимся к Обрыву. В Лабиринте полным-полно жуков-стукачей, поэтому Создатели сразу просекут, куда мы направляемся.
Томас понимал, что настало время рассказать им ключевую часть плана, хоть и страшно этого боялся.
– Думаю, жалить они нас больше не станут. Метаморфоза – одна из Переменных, которая действует, только пока мы живем здесь. Там все изменится. Правда, есть один момент, который может сыграть нам на руку.
– Да неужели?! – насмешливо воскликнул Ньют. – Жду не дождусь, когда услышу!
– Если мы все погибнем, Создателям не будет от нас никакой пользы. Предполагается, что выжить можно, хоть и трудно. Думаю, теперь мы знаем наверняка, что гриверы запрограммированы убивать только одного из нас в сутки. Поэтому один человек заранее может пожертвовать собой, чтобы спасти тех, кто отправится к Норе. Мне кажется, Создатели как раз на такой сценарий и рассчитывают.
Комната погрузилась в совершенное безмолвие, пока, наконец, куратор Живодерни не издал громкий смешок.
– Прошу прощения! – воскликнул он. – Значит, ты предлагаешь бросить несчастного младенца волкам, чтобы стая отвязалась? Это и есть твое гениальное предложение?
Идея, конечно, хуже не придумаешь, но тут Томасу в голову пришла свежая идея.
– Да, Уинстон. Рад, что ты внимательно следишь за ходом моих мыслей. – Томас проигнорировал неприязненный взгляд куратора. – И, по-моему, очевидно, кому суждено стать несчастным младенцем.
– Правда?! – ответил Уинстон. – Интересно, кому же?