Бегущий За Ветром

Белозеров Антон

Кварнар замолчал и покосился на Наринду:

— Я не уверен, что юной девушке стоит слушать продолжение моего рассказа.

Наринда возмутилась:

— Я уже взрослая! Так сказал Бегущий За Ветром.

Волшебник улыбнулся и утвердительно кивнул:

— Наринда имеет право знать правду, так же, как и все мы. Я бы даже сказал, что она имеет на это право больше нас всех.

— Ну, хорошо, — согласился Кварнар. — Вначале я считал обитателей волшебной страны обычными людьми, но очень быстро понял, что ошибался. Они вели себя… очень странно и совершали такие поступки, которые люди совершать не могли.

— Какие, например? — спросил герцог Кранцер.

— Самое невинное, что я могу рассказать о развлечениях обитателей замка, это соревнования между мужчинами. Мужчины разбивались на две команды, вооружались боевым оружием и вступали друг с другом в бой. При этом

они отрубали противникам руки, ноги, головы, распарывали животы. А после побоища их тела восстанавливались и исцелялись. Воины вместе шли пировать и хвалились тем, кто кому какой удар нанес. Некоторые, гордясь полученными ранами, так и сидели на пиру с вывалившимися внутренностями, и женщины смеялись, глядя как вино вместо желудка выливается прямо на пол. Потом, конечно, раны затягивались…

Наринда побледнела и сглотнула подступивший к горлу комок. Герцог Кранцер и граф Гальтранский многозначительно переглянулись. Они начинали понимать, почему демонов следовало считать чрезвычайно опасными противниками. Маг Ароцериус нервно перебирал пальцами. Он, как и все остальные, впервые слышал правдивый рассказ о мире демонов.

— Я многое мог бы рассказать вам о днях и неделях, проведенных в замке, — сказал Кварнар. — Его обитатели — мужчины и женщины — не вступали в браки и не заводили детей. Зато они развлекали и ублажали друг друга и самих себя такими бесстыдными способами, которые мы считаем непристойными и даже противоестественными.

Щеки Наринды зарделись.

— Пожалуй, я сразу перейду к следующей части своего рассказа, — опомнился Кварнар. — Обитатели замка каким-то образом подали весть о моем появлении правителю своего государства. За мной был прислан почетный эскорт на драконах… Я, кажется, забыл упомянуть, что люди приручали крылатых чудовищ и летали на них так же, как мы ездим на лошадях. Даже та рептилия, что кружила надо мной в лесу, также была ручной и, наверное, приняла меня за местного жителя… Так вот, вместе со своими провожатыми я полетел в большой город. Вернее, это был не город, а множество прекрасных дворцов, построенных неподалеку друг от друга. Меня поселили в одном таком дворце, по сравнению с которым покинутый замок казался убогой крестьянской хижиной. Вначале нравы горожан показались мне более человечными, чем у обитателей замка. Я решил даже, что в горном замке уединились те, кто своими забавами и развлечениями нарушал общую мораль. Но потом я понял, что жизнь горожан была более утонченной и изысканной, но еще более далекой от нашей, человеческой. Там же, во дворце, я встретил женщину, которая заставила меня узнать, что такое любовь. Поймите меня правильно, я и до нее вступал в связь с жительницами волшебной страны, поскольку они считали это вполне естественным, а я, находясь у них в гостях, вынужден был подчиняться их правилам. Но Нарракена выделялась среди всех своим умом и благородным достоинством… О ее потрясающей и сводящей с ума красоте я даже не говорю, у меня просто нет слов, чтобы ее описать.

— Нарракена — это моя мама? — робко спросила Наринда.

— Да, — Кварнар мечтательно прикрыл глаза, словно представил себе запечатлевшийся в памяти образ. — Мне казалось, что я сумел пробудить в Нарракене ответное чувство. Я сказал ей, что когда в мире людей два человека любят друг друга, то у них рождаются дети. И Нарракена родила Наринду. — Голос Кварнара дрогнул. — На то, чтобы выносить и родить ребенка, она потратила всего девять дней! Это был не обман. Я… я видел ее обнаженной. Я слышал стук сердца моей доченьки внутри нее. Я видел, как она рожала Наринду — легко и без боли. Именно в момент рождения дочки я понял, почему обитатели волшебной страны лишены морали, любви и совести. Просто они не знают боли, смерти, страданий. Их жизнь наполнена одними лишь бездумными играми и развлечениями.

Бегущий За Ветром недоверчиво заметил:

— То, что вы рассказываете, расходится с моими представлениями о демонах. Я слышал о них совершенно другое. Когда я говорил, что они бессмертны, я подразумевал, что они не умирают от старости и болезней, их нельзя уничтожить обычным оружием. Но во время колдовских войн они погибали от заклинаний боевых магов.

— Всего этого я не знал, — сказал Кварнар. — Я рассказываю только то, что видел своими глазами. Правда, временами мне казалось, что передо мной разыгрывается какое-то бесконечное представление, или же я вижу красивый сон и никак не могу проснуться. Но, когда я увидел, что рождение Наринды не превратило Нарракену в заботливую мать, с моих глаз словно бы упала пелена. С моей новорожденной дочкой нянчились и играли

все жители дворцов. Но они не понимали, что ребенок — это великий дар, венчающий любовь мужчины и женщины. Скажу вам больше: мать Наринды ни разу не приложила ее к груди. Наринду питали молоком самые разные женщины волшебной страны. Причем своих детей у них не было. Молоко они создавали силой своей магии, но это уже не вызывало у меня удивления, так как в волшебной стране я насмотрелся и не на такие чудеса. Нарракена же продолжала вести свою привычную жизнь, порхая с праздника на праздник, с бала на бал. Когда же я говорил, что не могу сопровождать ее, так как хочу посидеть возле кроватки своего ребенка, она лишь беззаботно смеялась… и покидала меня, вернее, нас.

— И тогда вы решили вернуться к людям, — понял Бегущий За Ветром.

— Верно. Наринда росла очень быстро, быстрее любого человеческого ребенка. Всего через неделю у нее прорезались зубки, через три недели она научилась ходить, а через месяц — начала лепетать первые более или менее осмысленные слова. И тогда я понял, что медлить нельзя. Если бы моя Наринда выросла и повзрослела в волшебной стране, она стала бы точно такой же, как и прочие ее обитатели. Этого я допустить не мог. И я бежал.

— И вас никто не преследовал? — спросил Бегущий За Ветром.

— Нет.

— И это было самым обидным?

— Да!

— Может быть, вы бежали только для того, чтобы вас догнали и вернули обратно? Тогда Нарракена показала бы, что вы ей не безразличны.

Кварнар смутился:

— Возможно, это и так. Но я беспрепятственно добрался до горы, в которой находился проход в наш мир. Я прошел через пещеры, следуя оставленным знакам на стенах, и вскоре выбрался в мир людей. Я с удивлением узнал, что за время моего отсутствия здесь прошло три года. Мне-то казалось, что в волшебной стране я провел не более трех месяцев. Мой дом был занят чужими людьми, сбережений у меня не было, а из волшебного мира я не догадался прихватить богатства, которым там не было числа, и ценность которых я успел позабыть. Мне пришлось начинать жизнь с начала. Маленькая дочка только прибавила забот и переживаний, но она же и не позволила мне опустить руки. Меня радовало уже то, что в мире людей Наринда стала расти и развиваться с нормальной человеческой скоростью. Я должен был зарабатывать средства на жизнь нам обоим. Единственное ремесло, которое я знал — это охота. Чтобы не оставлять маленькую девочку в одиночестве, я решил жениться. Правда, моя женитьба на дочери трактирщика, пожалуй, оказалась не самым лучшим способом устройства личной жизни… Я чувствовал, что Наринда несчастлива рядом с жадной и грубой женщиной, в которую слишком быстро превратилась моя жена. Но, по крайней мере, я знал, что у моей дочки есть теплый дом и сытная пища…

— И вы с самого начала знали, что у Наринды есть способность к магии?

— Я догадывался. Я предполагал. Но когда я узнал о том, что мою дочь спасли от волков единороги…

— То вы поначалу решили, что ей на помощь явилась ее мать — Нарракена?

— Нет. Через пару лет после возвращения из волшебной страны я отправился в пещеры Привидений и обнаружил, что проход между мирами завален. Я не знаю, сделали это жители волшебной страны, либо горные породы просели от времени, но пройти этим путем было невозможно. Поэтому я не рассчитывал на то, что Нарракена отыщет меня и дочку, тем более, что она будет нам помогать. Чтобы объяснить Наринде и людям появление единорогов, я придумал сказку о волшебном заклятии, защищающем мою дочь.

— Понятно. А зачем вы ходили в пещеры Привидений?

— Мне стыдно признаться, но я очень быстро начала жалеть, что покинул волшебную страну. Я понял, что не могу жить без Нарракены. Возвращаясь с охоты, я видел полные слез глаза Наринды и находил в них сходство с глазами ее мамы. Я готов был смириться с жизнью обитателей волшебной страны, лишь бы моя дочь чаще смеялась, чем плакала. Поняв, что знакомым путем в волшебную страну не попасть, я обошел все пещеры, все проходы, и в одном из них обнаружил серебряные ворота. Я догадался, что это и есть настоящая дорога в волшебную страну. Но я не знал, как открыть ворота. Их створки плотно прилегали друг к другу, между ними нельзя было просунуть даже кончик ножа. Никаких замков я не нашел, поэтому решил, что ворота закрыты магическим заклинанием. Кроме того, ворота частично были засыпаны обвалившимися с потолка каменными глыбами. Чтобы вернуться в волшебную страну, мне требовались люди для расчистки пещеры и маг, способный открыть створки. У меня не было ни нужных знаний, ни достаточного количества денег. Но вскоре я встретил Ароцериуса и рассказал ему о своих приключениях…