Бегущий За Ветром
Шрифт:
Низенький полный хозяин театра раскланивался особенно старательно:
— Благодарю вас, почтеннейшая публика, за оказанную нам честь! Надеюсь, что наши скромные усилия доставили вам удовольствие!
Зрители аплодировали и криками выражали свое восхищение представлением. Дулайфун выполнил несколько кувырков через голову, не сходя с места. Зрители ликовали:
— Слава Дулайфуну, самому великому актеру Кайвая!
Принцесса Лаймасай встала с места и направилась к сцене. Не глядя, она вытянула руку с раскрытой ладонью. Пожилая кайвайка, видимо, старшая фрейлина, немедленно
— Неплохо! — хмыкнул Хумшар. — Могу поспорить, что там не серебро и уж, конечно, не медь.
— Может быть, и нам податься в актеры? — шутливо предложил Кублан-хан. — Саблями мы владеем не хуже кайвайцев.
Зрители начали расходиться. Актеры удалились в свой домик, оттуда послышались смех и аккорды музыкальных инструментов. Дулайфун, приняв из рук принцессы вознаграждение, о чем-то тихо разговаривал с девушкой.
— Вон идет генерал Фалфай! — показал Бегущий За Ветром. — Он один. Не хотите ли составить ему компанию?
— Разумеется, хотим! — сразу понял мысль волшебника Кублан-хан. — Я хочу выразить свое восхищение славному военачальнику, которого, кажется, не желает замечать императорский двор.
Степняки поспешили за генералом, пока тот не скрылся в тенистых аллеях Летнего дворца. Пока длилось представление, солнце склонилось к горизонту. Темнота еще не наступила, но слуги уже скользили по дворцовому комплексу серыми тенями, зажигая многочисленные разноцветные фонари.
— Генерал Фалфай! — крикнул Кублан-хан. — Подождите, пожалуйста! Мы давно мечтали встретиться с вами!
Генерал остановился и обернулся. Увидев, что его окликнули степняки, он удивился, но вежливо поклонился:
— Чем могу служить молодым воинам?
Приблизившись, Кублан-хан, Хумшар, Нацуркан и Бегущий За Ветром, который выглядел самым молодым в этой четверке, почтительно сложили ладони перед грудью и низко поклонились.
— Меня зовут Кублан-хан. Я и мои люди представляем в Кайвае ханство Степного Ветра. Мы так много слышали о вас, что, увидев своими глазами, так обрадовались, что забыли о приличиях. Простите, генерал Фалфай, если мы отвлекли вас от каких-то важных мыслей. Поверьте, все что мы хотели — это выразить вам свое почтение и уважение. Ваши подвиги, несомненно, войдут в легенды!
Генерал Фалфай едва заметно погрустнел, но постарался ответить бодрым голосом:
— Приятно видеть столь учтивого и вежливого молодого человека. Вы сказали, что принадлежите к степному народу, а мне кажется, что я разговариваю с благовоспитанным кайвайцем.
— Не все степняки — дикари, и не все кайвайцы — образцы добродетели, — заметил Кублан-хан.
Генерал прищурился:
— Весьма едкое высказывание для молодого человека.
Кублан-хан поклонился:
— Простите, если я невольно оскорбил ваши патриотические чувства. Я ни в коем случае не хотел чем-то обидеть кайвайцев ВООБЩЕ. Я всего лишь имел в виду, что среди каждого народа можно встретить как самых благороднейших людей, так и отъявленных негодяев.
— Я понял вас, юноша. Я даже могу в чем-то согласиться с вами. Возможно, наши взгляды не так уж и далеки друг от друга.
— Это очень лестно для меня, — с очередным поклоном
— Посетить посольство степного ханства? — генерал призадумался. — Не будет ли это расценено, как сношение с потенциальными врагами Кайвая?
— Помилуйте, какие же мы враги? — простодушно удивился Кублан-хан. — Наше ханство так мало и молодо, что в сравнении с могучим древнем Кайваем кажется муравьем на слоновьей дороге. Кроме того, кто осмелится заподозрить вас, благородного генерала, который уже неоднократно доказывал свою верность Кайваю и императору Лайтэю? Взять хотя бы ваш последний подвиг, так прекрасно воспетый сегодня императорским театром!
Генерал грустно улыбнулся:
— Да уж, представление получилось просто великолепное.
— Вы находите? А как вам понравился Дулайфун, с блеском исполнивший вашу роль?
— Да, с блеском… — эхом откликнулся Фалфай.
Кублан-хан решил вновь перейти в атаку:
— Конечно, мы — простые степняки, но мы-то понимаем, в чем разница между театральным представлением и настоящей войной. Разница такая же, как между вами, великим генералом Фалфаем и фигляром Дулайфуном, который отобрал у вас славу, почести и награды.
Генерал вздрогнул, но промолчал…
— Простите мою горячность, — быстро заговорил Кублан-хан, словно только сейчас осознав свою оплошность, — недостаток воспитанности мешает мне скрывать правду и восхвалять тех, кто похвалы не заслуживает.
Фалфай опустил взгляд. Даже если в глубине души он разделял мнение Кублан-хана, то на словах никогда не согласился бы с ним.
Молодой хан продолжал:
— Конечно, Дулайфун красиво двигается, он ловок и проворен. Но все это не более, чем игра. В реальном бою все его прыжки и кувырки совершенно непригодны. Поэтому мы, степняки, намного выше ценим настоящих воинов, а не тех, кто тщиться им подражать…
— Что я слышу?! — раздался голос из-за спин степняков. — Гостям Кайвая не понравилось представление?
Оказалось, что это Дулайфун собственной персоной, который неслышно подошел сзади. Актер был не один — рука об руку с ним шествовала сама принцесса Лаймасай. Слуги принцессы держались позади, стараясь не попадаться на глаза своей госпоже, но готовые исполнить ее любое, даже невысказанное вслух, желание. Вблизи стало видно, что несмотря на толстый слой белил и румян, Лаймасай выглядит очень молодо и мило. Особенно украшали ее личико живые и игривые глаза, которые сейчас с детским наивным любопытством разглядывали посольство ханства Степного Ветра.
Степняки и генерал Фалфай низко поклонились дочери императора Лайтэя.
Кублан-хан назвал себя и своих спутников, а потом заговорил, обращаясь не к задавшему вопрос актеру, а исключительно к девушке:
— Мы сегодня впервые посетили представление кайвайского театра и пребываем в совершеннейшем восхищении от мудрых стихов, прекрасной музыки и непревзойденной игры актеров…
Лаймасай еле заметно улыбнулась и слегка сжала руку Дулайфуна. Кублан-хан заметил оба этих движения и поменял тон с почтительного на утонченно-насмешливый: